Дмитрий сказал им что-то по-русски. Они что-то ответили. Он сказал что-то еще и указал на меня. Они улыбались и издавали счастливые русские звуки.
Затем Стрэтт сказал что-то суровое по-русски.
— Извини, — сказал Дмитрий. Пока только по-английски, друзья мои! Для американца!
— Привет, американец! — сказал один из техников. — Я говорю по-английски для вас! У вас есть топливо?
Я крепче сжал контейнер с образцами. — У меня есть немного топлива…
Стрэтт посмотрел на меня так, как я смотрю на упрямых учеников в своем классе. — Передайте его, доктор Грейс.
— Знаешь, мой заводчик со временем удваивает популяцию астрофагов, верно? Отнять два грамма сейчас — все равно что отнять четыре грамма в следующем месяце.
Она вытащила контейнер из моих рук и передала его Дмитрию.
Он поднял маленький металлический пузырек и полюбовался им. — Сегодня хороший день. Я с нетерпением ждал этого дня. Доктор Грейс, пожалуйста, позвольте мне показать вам мой привод!
Он жестом пригласил меня следовать за ним и запрыгал вверх по лестнице в вакуумную камеру. Техники выходили по одному, освобождая нам место.
— Все прикреплено, — сказал один из них. — Контрольный список выполнен. Готов к тестированию.
— Хорошо, хорошо, — сказал Дмитрий. — Доктор Грейс, мисс Стрэтт. Идем, идем!
Он провел нас со Стрэттом в вакуумную камеру. К стене была прислонена толстая блестящая металлическая пластина. В центре комнаты стоял круглый стол, на котором лежало какое-то устройство.
— Это спин-драйв. — Дмитрий просиял.
Смотреть было не на что. Он был около двух футов в поперечнике, в основном круглый, но с одной стороной, срезанной плашмя. Повсюду из отверстий торчали датчики и провода.
Дмитрий снял верхнюю оболочку, чтобы показать внутренности. Все стало еще сложнее. Внутри был четкий треугольник на роторе. Дмитрий немного покрутил его. — Видишь? Вращение. Привод вращения.
— Как это работает? — Я спросил.
Он указал на треугольник. — Это револьвер-высокопрочный прозрачный поликарбонат. А это, — он указал на углубление между револьвером и внешней оболочкой, — место, где поступает топливо. ИК-излучатель внутри этой части револьвера излучает небольшое количество света с длиной волны 4,26 и 18,31 мкм-то есть длины волн, которые привлекают астрофагов. Астрофаг, подойди к этому револьверному лицу. Но не слишком сильно. Тяга астрофага основана на силе инфракрасного света. Тусклый свет делает слабую тягу. Но достаточно, чтобы заставить Астрофага прилипнуть к поверхности.
Он повернул треугольник и выровнял край с плоской частью корпуса. — Поверните на 120 градусов, и эта грань револьвера с прикрепленным к ней Астрофагом теперь указывает на заднюю часть корабля. Увеличьте силу инфракрасного света внутри. Астрофаг теперь очень взволнован, очень сильно толкайте к инфракрасному свету! Их тяга-Петрова-частота света-покидает заднюю часть корабля. Это толкает корабль вперед. Миллионы маленьких астрофагов, толкающихся сзади корабля, заставляют его двигаться, да?
Я наклонился, чтобы посмотреть. — Понятно… Таким образом, ни одна часть корабля не должна находиться в зоне взрыва света.
— Да, да! — сказал Дмитрий. — Сила астрофага ограничена только яркостью притягивающего его инфракрасного света. Я очень много подсчитал и решил, что лучше всего сделать так, чтобы Астрофаг исчерпал всю энергию за четыре секунды. Еще немного-и сила сломает револьвер.
Он повернул револьвер еще на 120 градусов и указал на оставшуюся треть корпуса. — Это зона уборки. Ракель стирает мертвого астрофага с револьвера.
Он указал на зону очистки, затем на зону заправки, а затем на открытое лицо. — Все три области активны одновременно. Таким образом, в то время как эта область очищает мертвого астрофага от этой грани, область заправки добавляет Астрофага к этой грани, а другая грань указывает на заднюю часть корабля, обеспечивая тягу. Эта конвейерная линия означает, что часть треугольника, указанная сзади корабля, всегда толкается.
Дмитрий открыл мой флакон с Астрофагом и поставил его в заправочную камеру. Я предполагаю, что, поскольку Астрофаг найдет свой путь к грани треугольника, никакого специального обращения не требовалось. Он мог просто… позволить топливу увидеть ИК.
— Пойдем, пойдем, — сказал он. — Время экспериментов!
Мы покинули вакуумную камеру, и Дмитрий запечатал ее. Он прокричал что-то по-русски, и все русские начали повторять это. Все, включая нас, направились в дальний конец ангарной палубы.