Тук-тук-тук.
И вообще, что это такое?
Я проверяю жидкокристаллический экран, приклеенный рядом с моей койкой. Рокки в туннеле постукивает по разделительной стене.
— Компьютер! Как долго я спал?
— Пациент был без сознания в течение десяти часов и семнадцати минут.
— О, дерьмо!
Я вылезаю из своей постели и прыгаю через корабль к диспетчерской. Я ношу с собой буррито и кофе, потому что умираю с голоду.
Я прыгаю в туннель. — Прости! Прости!
Теперь, когда я здесь, Рокки стучит по перегородке громче, чем раньше. Он указывает на номера палочек от мороженого, которые я приклеила к разделителю, а затем на его часы. Он сжимает одну руку в кулак.
— Мне очень жаль! — Я складываю руки вместе, как будто молюсь. Я не знаю, что еще делать. Нет никакого межпланетного символа для мольбы. Я не знаю, понимает ли он, но он разжимает кулак.
Возможно, это было мягкое предостережение. Я имею в виду, что он мог бы сжать пять кулаков, но он сжал только один.
Как бы то ни было, я заставил его ждать больше двух часов. Понятно, что он расстроен. Надеюсь, этот следующий трюк компенсирует это.
Я поднимаю палец. Он отвечает тем же жестом.
Я хватаю свои заклеенные скотчем ноутбуки и запускаю программное обеспечение для анализа формы волны на одном и Excel на другом. Я прижимаю их к стене туннеля и закрепляю там скотчем.
Я указываю на свой рот, затем снова на эридианский номер. — Один. — Затем я указываю на Рокки.
— Да, — говорит он. Еще одно односложное слово. Самые старые слова в языке обычно самые короткие.
Он начинает волноваться. Я думаю, он знает, что я задумал, и это его радует.
Отлично. Наше первое двухсложное слово. Мне приходится немного прокручивать данные формы волны назад и вперед, чтобы правильно подобрать аккорды. В первом слоге всего две ноты, а во втором-пять! Рокки может делать по крайней мере пять разных нот одновременно. У него, должно быть, несколько наборов голосовых связок или что-то в этом роде. Ну, у него пять рук и пять кистей. Так почему бы не пять наборов голосовых связок?
Я нигде не вижу рта. Эти ноты просто исходят откуда-то изнутри него. Когда я впервые услышал, как он говорит, мне показалось, что это похоже на песню кита. Возможно, это было точнее, чем я думал. Киты звучат так, как они это делают, потому что они перемещают воздух взад и вперед по своим голосовым связкам, не выталкивая его. Рокки, возможно, делает то же самое.
Тук-тук-тук-тук!
— Что? — Я оглядываюсь на него.
Он делает джазовые руки. Я отбрасываю несколько джазовых рук назад.
Ха. Раз уж мы об этом заговорили…
Он делает это в ответ и говорит: ♫♩.
Я отмечаю и записываю частоты в своем ноутбуке.
Тук-тук-тук.
Я оглядываюсь. Как только он понимает, что завладел моим вниманием, он снова делает джазовые руки и говорит: ♫♩. Тот же аккорд, что и раньше.
— Да, — говорю я. — Мы уже говорили об этом.
Он на мгновение поднимает палец. Затем он сжимает два кулака и стучит ими друг о друга. — ♪♪.
…Что?
По крайней мере, я на это надеюсь.
Я сжимаю кулаки и стучу ими друг о друга. — Нет.
— Нет? — Я спрашиваю.
— Нет, — говорит он по-эридиански.
— Нет, да.
— Да?
— Нет, нет.
— Да, да?
— Нет! — Он тычет в меня кулаком, явно расстроенный.
Хватит этой межвидовой рутины Эббота и Костелло. Я поднимаю палец.
Он разжимает кулак и возвращает жест.
Он поднимает три пальца на одной руке и один палец на другой. — ♩♩.
Я отмечаю частоты.
В течение следующих нескольких часов мы расширяем наш общий словарный запас до нескольких тысяч слов. Язык — это своего рода экспоненциальная система. Чем больше слов вы знаете, тем легче описать новые.
Общение затруднено из-за моей медленной и неуклюжей системы прослушивания Рокки. Я проверяю частоты, которые он излучает с помощью одного ноутбука, а затем просматриваю их в своей электронной таблице на другом ноутбуке. Это не очень хорошая система. С меня хватит.
Я извиняюсь, что у меня есть час, чтобы написать какое-то программное обеспечение. Я не специалист по компьютерам, но я знаю некоторые элементарные программы. Я пишу программу, чтобы взять выходные данные программного обеспечения для анализа звука и посмотреть слова в моей таблице. Это даже не программа, а скорее сценарий. Это совсем не эффективно, но компьютеры быстры.
К счастью, Рокки говорит музыкальными аккордами. В то время как очень трудно заставить компьютер превратить человеческую речь в текст, очень легко заставить компьютер идентифицировать музыкальные ноты и найти их в таблице.