— … et gratiam profanata amittunt, — монотонно закончила Рене Колладон, — то есть «не мечи бисер перед свиньями и не устилай путь розами ослам». Это не храм Святого Духа, а могила Христиана Розенкрейца!
Питер замолчал, и еще около минуты никто не отваживался возобновить беседу.
— Если то, что вы говорите, — в конце концов сказала Рене в нерешительности, — правда, то можете себе представить, что это значит?! Точно так же вы можете утверждать, что нашли Изумрудную скрижаль[18] или доску с заповедями Моисея… Нет! Конечно, вы лжете. В противном случае это было бы слишком ужасно.
— Ну, возможно, я просто выдумал все это, — отступил Питер. — Подумаешь, полистать пару книг по истории и энциклопедии по оккультизму, не такое уж это искусство, ведь так? Но я ведь могу говорить правду, а это значит, что я настолько близок к истине, что вам это не снилось даже в самых отчаянных снах. Конечно, мне не следовало бы об этом говорить вам… Наверняка на свете много людей, не меньше вашего заинтересованных в этом открытии. Да чего там говорить, я просто уверен, что есть и те, кто считает розу и крест простым гербом Мартина Лютера.
Рене рассерженно махнула рукой.
— Это Сэмюель рассказал вам? Этот дилетант до сих пор ищет архивы Лютера. Но Лютер родился позже Розенкрейца. Всю свою жизнь он только и мечтал о том, чтобы стать последователем Розенкрейца или хотя бы быть принятым его последователями. Отсюда его герб и известные всем труды. Но за всю свою жизнь ему так и не удалось снискать звания прилежного ученика и мистика. Идеи Сэмюеля просто смешны!
— Надеюсь, мадам, он не слышал вас, — заметил Патрик, — вам же нельзя заниматься здесь миссионерской деятельностью.
— Месье Невро, у меня и в мыслях ничего подобного не было, — она снова обратилась к Питеру: — Что ж, я выслушала вас, но теперь мне нужно подняться на подиум. Поэтому скажите прямо, что вы хотите от меня? Вы же не думаете, что я поверю вам прежде, чем увижу доказательства!
— У меня всего два вопроса к вам. Первый: что вы можете рассказать о необычных огнях в гробнице?
— Об огнях? Собственно, немного. Согласно легенде, гробница освещена «магическим солнцем». Однако большинство учеников полагают, что речь идет не о настоящем свете, а о том, символом чего она является. То есть гробница освещена лишь в переносном смысле.
— Это «магическое солнце», — сказал Питер, достав изображение концентрических кругов, — имеет такой символ?
Рене тут же отрицательно покачала головой, но еще некоторое время смотрела на изображение.
— Нет, нет, «магическое солнце» — это пентаграмма. То, что вы держите в руках, я еще ни разу не видела… но… что это? Это-то еще откуда у вас?
— Я правильно понял вас: вы ни разу прежде не видели этот символ?
— К сожалению, нет. И поверьте мне: учитывая все, что, возможно, уже сейчас поставлено на карту, я ни за что не стала бы скрывать от вас правду. Это и был второй вопрос?
— Да… — немного в растерянности ответил Питер.
— Мне пора идти, — сказала Рене. — Я советую вам зайти в зал и послушать дискуссии. Может, у вас возникнут еще какие-нибудь вопросы. Сразу после выступления я подойду к вам. Вы меня извините?
— Да, пожалуйста.
Как только Рене покинула исследователей, Патрик не выдержал:
— Теперь-то вы расскажете мне, что, черт возьми, все это значило?
— Она у нас на крючке, — ответил Питер, — и расскажет все, о чем мы только попросим.
— Вы что, только что придумали эту историю про Розенкрейца?
— Я не выдумал ее, а просто только что уловил некую взаимосвязь. И, как видите, попал не в бровь, а в глаз, — он рассмеялся.
— В следующий раз, когда вас снова осенит, уж пожалуйста, предупредите меня.
— Конечно. Прошу прощения, все произошло очень неожиданно.
Патрик кивнул.
— Но вы же не полагаете всерьез, что мы наткнулись на могилу Христиана Розенкрейца?
— М-да, наша пещера как нельзя лучше подходит к легенде о Розенкрейце, не так ли?
— И все же, вы думаете, это могила или нет?
— Конечно же, нет! — Питер улыбнулся. — Мы же сами с вами установили, что пещера датируется тринадцатым веком. В то время никаких розенкрейцеров еще и в помине не было, если они вообще когда-нибудь существовали. Но Рене этого ни в коем случае нельзя говорить.
Патрик приподнял брови.
— Вы удивляете меня, Питер!
— Впрочем, все в действительности могло быть именно так: в пятнадцатом веке жил Христиан Розенкрейц, а потом появился Мартин Лютер, который хотел стать его учеником. Возможно, кто-то из них так же, как и мы, открыл эту пещеру и написал на стене: «Пусть это послужит примером моим ученикам».
18
Изумрудная скрижаль (лат.) «tabula smaragdina» — таблица-документ, который, согласно легенде, был оставлен Гермесом Трисмегистом на пластине из изумруда в недрах египетского храма или найден на могиле Гермеса Аполлонием Тианским. Одна из распространённых версий толкования надписей Изумрудной скрижали гласит, что на ней записан рецепт алхимической «Великой Работы», то есть рецепт получения философского камня.