— Есть захват! — тут же отозвался пилот, когда зафиксировал передачу управления кораблём на причальную автоматику.
— Понял. Расслабься. Теперь считай уже на Базе.
Корабль ещё раз развернулся. Теперь поверхность кометы скользила прямо перед его носом. Снизу вверх. Снизу же наплывали огромные «шпалы» причала. Ещё серия импульсов, корабль ещё более замедлил своё движение, стабилизируясь относительно причала. Нос его по-прежнему смотрел в сторону поверхности. Там, напротив носа, уже ясно нарисовались стыковочные узлы.
Ещё импульс и корабль почти остановился.
Толчок. По кораблю прокатился гул. Это причальные захваты зацепили корабль и зафиксировали его вдоль направляющих. Через несколько секунд, стыковочный узел медленно стал приближаться. На самом деле сам корабль к нему «поехал». Но в невесомости это как-то не особенно существенно: ты движешься навстречу стыковочному узлу и всей комете или она со всеми стыковочными узлами Базы движется навстречу тебе. Сам стыковочный узел был предусмотрительно упрятан в недра кометы, чтобы разный мусор, летающий возле кометы не побил транспорты. Внешние конструкции хоть и страдали от этого, но они были сделаны так, что какого-то существенного влияния на их работоспособность эта летающая мелочь, оказать не могла.
Вскоре весь транспорт скрылся в ангаре. Толчок и гром. Стыковочный узел Базы слипся с корабельным, быстро зафиксировал его и стянул стыки. Автоматически переходный отсек заполнился воздухом и люки разблокировались. Механизм пшикул сжатым воздухом, медленно и величаво открыл проход на Базу.
— Давай вылаз, стол уже накрит дорогим гостям! — услышали они в наушниках весёлый говорок Ахмеда. — Тут правда час ищо ходить неудобна будет. Сичас запускаю двигатели ориентации. А то уже ядро слишком далеко развернуло. С прибытием на Базу!
Соколов выключил и медленно стянул с головы шлем. Повернул голову вправо и посмотрел в ложемент Быстрова. Напарник почёсываясь — видно всё-таки приложился о переборку во время незапланированных кульбитов корабля, — тоже стянул шлем и вопросительно посмотрел на бортинженера.
— Неплохой салют в нашу честь Природа устроила! — хмыкнув выдал он наконец. — Надо будет посмотреть на досуге ещё раз.
— Только бы ничего в самом ядре не попортил этот самый метеорит, — озабоченно ответил бортинженер и отстегнулся от своего ложемента.
Тут же проявилась слабая гравитация кометы. Еле заметно, но ускорение увлекло его к ближайшей переборке.
— Как я понимаю, в ближайший час ходим по стенам и потолку? — саркастически выдал подкравшийся сзади «медикус» смены Круглов и ныне наблюдающий за эволюциями бортинженера.
— Типа того! — мурлыкул под нос Быстров и тоже, отстегнулся.
На Базе «под» стыковочным узлом их встречал руководитель смены Салих. Он с улыбкой наблюдал как ссыпалась вновь прибывшая смена из стыковочного угла. Экипаж транспорта несколько подзадержался, но и он долго ждать не заставил. Вскоре все шестеро стояли на палубе под люком, соединяющем корабль с Базой. Как всегда все привычные к микрогравитации и невесомости они проигнорировали лестницу и просто головой вперёд нырнули «вниз». Только почти у самого низа сделав кувырок, развернулись ногами к полу.
После бурных приветствий и крепких объятий принялись выяснять что же произошло. Салих только руками развёл, мол всё ещё выясняем. Да, метеорит, да крупный. Но после самых общих фраз резко оборвал расспросы и перевёл разговор в привычное русло гостеприимного хозяина.
— Проходите, стол накрыт в главной кают-компании! Там Абдаллах, уже всё сделал. И нас ждёт всех.
— А Ахмед?
— Ахмед сейчас «рулит». Надо остановить поворот ядра вокруг оси и вернуть его в прежнее положение. Он чуть позже подойдёт. Сейчас идёт пересчёт новой конфигурации ядра после столкновения с метеоритом. Удар всё же был очень сильный.
— Насколько уже развернуло ядро? — тут же снова перешёл на беспокоящую его тему Соколов. Салих тяжело вздохнул, но ответил. По его виду можно было сказать, что он чувствует себя несколько виноватым за этот метеорит.
— Когда я в последний раз смотрел, было тридцать два градуса отклонения.
— Много! — удивился пилот корабля.
— Да много. Думаю, что часом здесь уж не обойдётся. Ну да ладно, проходите, проходите. Там обсудим.
После шумного застолья, на которое Ахмед совершенно не опоздал, — влетел в каюткомпанию за секунду до того, как открылась противоположная дверь ведущая к шлюзам, — сменщики отправились на инспекцию принимаемого хозяйства. Экипаж транспорта остался в каюткомпании на попечении медиков обоих смен и балагуристого Ахмеда, который, правда, даже в кают-компании интерфейса с головы не снимал. Контролировал задачу выполнение которой задал автоматам.
Ясное дело, что как только оказались в помещении астрогации, то разговор зашёл о последнем происшествии, свидетелями которого все были. Салих, как главный по смене, тут же вывел на экран схемы траекторий планеты и кометы. Инерциальная траектория кометы была прочерчена сплошной линией, а пунктиром та, которую формировали люди. Сплошная проходила очень далеко и от линии орбиты и вообще от «точки попадания». Этому причиной был очень сильный наклон кометной орбиты к плоскости эклиптики. Поэтому, для того, чтобы вывести комету на траекторию столкновения с планетой, нужно было не только поменять ей эксцентриситет[1], но и повернуть слегка плоскость орбиты. Пунктир, же утыкался точно в жёлтенький кружок планеты.
— Как там, «прицел» нам не сильно сбит? — поинтересовался Соколов, кивнув в сторону монитора главной ЭВМ.
— Да нет, не очень. Всё в пределах, — спокойно ответил Салих, — Вот посмотри.
На экране высветилась другая схема. Почти в центре разноцветных кругов, закрывая их на четверть по площади, находился мутный белый шарик.
— Вот Венера, — Салих клацнул ногтём по белому шарику на экране, — а вот, круг наибольшей вероятности.
Палец Салиха скользнул в сторону и прошёлся по внешнему кругу.
— Пока что мы далеко от планеты, но по мере приближения круг этот будет уменьшаться. Пока как видите, он шире эффективного диаметра планеты.
Салих прервался и глянул с интересом на прибывшую смену.
— Я вам, если честно, завидую. Вам предстоит довести комету до финиша. Красивое будет зрелище, когда она упадёт на Венеру!
— Постараемся запечатлеть в мельчайших деталях! — заверил его Быстров.
— Да уж, — задумчиво глядя на схему отозвался Соколов, — бабахнет славно. Нашим атмосферным станциям, думаю, очень даже достанется.
— Их уведут на другое полушарие, — сказал более информированный бортинженер.
— Всё равно, ударная волна обогнёт планету не один раз. И температура там подпрыгнет существенно.
— Не всё так мрачно. Всё просчитано.
— Но болтанка будет им обеспечена весьма серьёзная.
— Ну разве что….
— Ну и главная наша задача, чтобы этот «пельмень», пардон, «киска», никоим образом не зацепил Щит… — глубокомысленно изрёк Быстров. Впрочем, именно эта задача и ложилась непосредственно на их плечи. Предыдущая смена успешно выполнила свою задачу и теперь именно они должны будут довести проект до конца. Довести комету до «финиша». Финиша на поверхности Венеры.
— Кстати! Я знаю, что до вас тут депеши с трудом доходят, — тут же доложил Соколов, сделав неопределённый жест рукой, — плазма мешает. Тут со «Звёздочки» пришло сообщение, что Щит уже почти завершён. Через месяц они переводят и станцию, и Щит в режим полной функциональности.
— А вот это уже очень хорошая новость! — тут же оживился Салих, — Но, получается, что Марс от них сильно отстал.
Салих, родившийся и выросший на Марсианских станциях, весьма ревниво относился к успехам или «неудачам» своей родины. Поэтому последняя фраза прозвучала с хорошо читаемыми нотками сожаления.
— Ну не совсем, но отстал. Думаю, что и там больше чем на год монтаж не задержится, — поддержал его Быстров.
Земля. Корпорация «Интаком». Штаб-квартира на Тапробэйне
1
Орбиты комет резко эллиптические, поэтому, для отображения степени вытянутости этого эллипса астрономами используется геометрический параметр эксцентриситета.