у самого пола на корточки.
Неизвестно сколько он мог так просидеть, если бы через пол часа Тамилус
не пошел на поиски приятеля. По возвращении инспектора в компанию все
с сочувствием слушали его душещипательную историю, но на том месте, где
Салис заорал, «Адрес, какой здесь адрес?», гости не выдержали и взорвались
смехом. Теперь и Салису все происшедшее казалось смешным.
Монлис появился в управлении около трех часов дня. Когда он зашел в кабинет, Салис сидел за своим столом, читал справочник по психиатрии. Мелким белым
шрифтом по темно-синей обложке был набран подзаголовок: «Для служебного
пользования инспекторов имперского сыска».
— Как успехи? — спросил Салис, бросив поверх книги короткий взгляд на
напарника.
— Успехи есть, — задумчиво ответил Шальшок.
— Рассказывай, — Салис закрыл книгу и отложил ее в сторону.
— Ниломун никогда, никаким боком ни к каким «службам» не принадлежал,
а вот среди охраны, дежурившей в тот вечер на «Бастионе», был некто Бенджамин
Бриско. Два года назад ему было присвоено очередное звание капитана службы
безопасности объединенного корпуса, а через месяц после этого он уволился.
— Погоди… — сказал Салис. — Что-то я не пойму… Ты куда ездил?
— Я был в службе охраны, — рассказывал Шальшок. — Со скрипом, но копии
дел личного состава мне все же дали. Оттуда я поехал проверять Ниломуна,
— служил он в структурах безопасности или нет, — ну и заодно проверил
все имена, которые у меня были по списку охраны завода. В общем-то… идеи
никакой не было. Так… на дурачка, — улыбнулся Шальшок. — Ну что ты смотришь?
После случая, с опознанием тела в морге, я во что угодно могу поверить.
Вот за один заход я всех и проверил.
— Ну? Дальше.
— А дальше исчез наш Бриско. — Монлис сел на стул рядом со столом инспектора.
— Как только ты выдал заключение о правомерности применения оружия и мы
перестали теребить охрану, он на следующий день и свинтил. Сказал брат
в Науваре на машине разбился, в больнице лежит, срочно нужно ехать.
— А брата никакого и нет вовсе, — скорее утверждал, нежели спрашивал Салис.
— Хм. Брат… Он вообще сирота.
— Занятно.
— Ага. Особенно если учесть что при приеме на работу в охрану он написал
почти страницу близких и дальних родственников.
— Как ровно все выстраивается, — рассуждал Салис. — Почему-то не сработала
сигнализация, когда Ниломун проник на завод… И ответ напрашивается один
— ее кто-то отключил. А теперь попробуй меня убедить, что это сделал не
Бриско.
— Ты обедал? — устало спросил Шальшок.
— Не успел.
— Пошли съедим чего-нибудь.
— Пошли, — задумчиво согласился инспектор.
Спустившись по лестнице Лоун и Монлис прошли мимо окна дежурного, сидевшего
за перегородкой из прозрачного, пуленепробиваемого пластика. Тот регистрируя
очередной вызов, что-то сосредоточенно записывал. Они уже прошли пост,
когда услышали повышенный голос дежурного.
— Как ты сказал его зовут? Виско? Как? Бриско? Принято. Следственная
группа сейчас выезжает.
Салис остановился, не веря своим ушам, и замер. Через пару секунд он с
Шальшоком вернулся к перегородке.
— Что нового? — спросил у дежурного Салис.
— Из реки в районе имперского парка выловили труп с дыркой в затылке.
«Глухарь».
— Давай-ка я с Монлисом на него съезжу, — сказал Салис.
— Лоун, ты это чего? Не ты сегодня на выездах дежуришь.
— Ну, одним «глухарем» больше, одним меньше. А там глядишь и не «глухарь»
вовсе окажется, может и по премии нам с Монлисом дадут. — Салис подался
вперед и продолжил очень тихо. — На меня Шайер начал самоубийц вешать,
простить не может той истории с рестораном. А тут я сам, как ты говоришь,
в петлю лезу. Пусть понервничает, подумает, может я чего-нибудь задумал.
Про обед пришлось забыть.
В парке, в дальней от аттракционов его части, стояли две патрульные машины.
Рядом топтались шесть законников, старичок фербиец в спортивном костюме
и кедах, «Фаэтон» медицинской службы, шофер с доктором, труповоз и два
санитара. Тело землянина, лежало на сером асфальте, в луже натекшей с
него воды. Шальшок и Салис вышли из микроавтобуса, поздоровались с присутствующими
и подошли к телу. Туфли, в прошлом светлый в клеточку, а теперь намокший
пиджак, черные брюки и дырка в затылке. На выходе пуля сильно изуродовала
лицо.
— На спине жертвы обнаружено тридцать два ножевых ранения, — мрачно шутил
Салис, присев возле трупа на корточки. — Следствие придерживается версии
о самоубийстве.
— Вот пистолет, — сказал совсем молодой сержант. — Лежал на асфальте
возле кустов.
— Вальтер, — равнодушно взглянув на предполагаемое оружие убийства, сказал
Шальшок и протянул к пистолету руку. — Бросили, в надежде, что кто-то
подберет его и своими отпечатками испортит свою жизнь.
— Дежурный сказал, что его фамилия Бриско, — повернулся к законникам
Салис. — При нем были документы?
— Под подкладкой пиджака нашли пропуск на автостоянку, — лейтенант передал
Салису пластиковую карточку пропуска.
Салис окинул взглядом окрестности. Мизансцена была как на заказ. Набережная
реки в этом месте имела изгиб. Если отойти к деревьям, то на расстоянии
двадцати метров эту точку не видно с любой стороны дороги. Выбрав момент
преступник нажал курок, аккуратно по покатой каменной набережной, опустил тело в воду, бросил к кустам пистолет и, скорее всего, уехал на машине.
— Итак, — повернулся к напарнику Салис. — Твоя версию.
— Убийца и жертва приехали в парк на машине, — предположил Монлис. —
Скорее всего среди бела дня. Убийца сидел за рулем. Место он выбрал заранее.
По дороге им никто не встретился. Проехав чуть дальше этого места, чтобы
видеть часть дороги за поворотом, они вышли из машины и, как бы случайно
прогуливаясь и разговаривая, скорее всего о чем-то важном, а иначе как
объяснить жертве необходимость выйти из машины, пошли в обратном направлении.
В нужный момент убийца подвел жертву к реке и выстрелил в затылок. На
ограде, напротив места, где нашли пистолет, есть скудные следы мозга.
В карманах убитого ничего не обнаружено, следовательно убийца забрал вещи
инсценируя ограбление или пытаясь осложнить опознание убитого. Пропуск
завалился под подкладку и этого убийца знать не мог.
— Логично, — согласился Салис. — И судя по всему, стрелял не просто наемный
убийца, а очень хороший знакомый убитого. Иначе вряд ли он сел бы в машину
и позволил себя завезти в глубь парка. Ну что, теперь пойдем поговорим
со старичком?
Старичку уже порядком надоело топтаться на набережной и, заметив идущих
к нему законников, он оживился.
— Здравствуйте. Старший инспектор имперского сыска Салис.
— Шальшок.
— Здравствуйте. Гискон Намос. Пенсионер, — с еле заметным поклоном головы
ответил дедушка и тут же начал излагать. — Я живу тут недалеко и каждый
день бегаю в парке. Так вот бегу я позавчера, спускаюсь с пригорка. В
лесу то есть бежал. Не видно меня было. Так вот. Как раз, когда я уже
начал спускаться к реке, по дороге проехал этот, как его, «Мерседес».
Я спустился, с пригорка и побежал в сторону Актерской улицы, живу я там.
— А какой был цвет у машины? — спросил Монлис.
— Черный. Так вот. Годков-то мне уже восемьдесят два и бегаю я медленно.
Бегу я и вдруг слышу хлопок. Мало ли сейчас хлопков. У меня во дворе детишки
постоянно взрывают петарды. А сегодня бегу и вижу что-то законники стоят,
спасатели на катере приехали.
— Вы сказали, что бегаете каждый день в одно время. То есть и два дня
назад тоже бежали как всегда… Около четырех часов?
— Нет, пораньше. Я в два из дома выхожу, а в четыре я уже возвращаюсь.
— А в тот день, в котором часу машину видели?
— Точно не скажу… Около трех, наверное. По часам так получается. У меня
тут середина маршрута.
Салис размышляя об услышанном пытался выстроить факты и улики в цепочку.
— А сколько пассажиров было в машине не заметили? — спросил Монлис.
— Не разглядел. Стекла в машине были черные. Не знаю важно это или нет,