- А что ты решил по поводу квартиры, Дмитрия и кавказцев? Каким образом собираешься восстанавливать справедливость и возвращать доброе имя матери?
- Я уже говорил тебе, что все мероприятия моего плана взаимосвязаны между собой и не предполагают никакого насилия. Я не собираюсь лично разбираться с кавказцами и прикормленными ими чиновниками. Сделаю так, что совсем скоро они все перегрызутся между собой. Часть из них в результате этих разборок погибнет, часть окажется за решеткой. Квартира, после нескольких фиктивных перепродаж, окажется в собственности участкового инспектора милиции. Он тоже по уши завяз в делах нескольких групп «черных риэлторов». Перед своей трагической, преждевременной смертью, он проявит чудеса невиданной щедрости и раздарит около десятка числящихся на нем квартир незнакомым, малообеспеченным людям. Среди них будет и молодая женщина из Новосибирска. Только через много лет она узнает, что чудесным образом подаренная ей неизвестным меценатом в Нижнем Новгороде трехкомнатная квартира, на самом деле по всем юридическим и моральным нормам изначально принадлежала ее сыну по праву наследования от давно умершей бабушки Галины!
- А что насчет Дмитрия?
- Ты напрасно не досмотрел запись моего общения с ним на «детекторе лицемерия». Он, как ни странно, был единственным исключением из общего правила. Его истинные мысли оказались намного добрее и порядочнее его слов и поступков. Он действительно любил Галину еще со школы. Был уверен, что и она к нему неравнодушна. Но она, по холодному и корыстному расчету, выбрала твоего брата, моего будущего отца. Надеялась, что его личные качества и милицейская карьера обеспечат ей богатую и счастливую жизнь и без любви к нему. Его преждевременную смерть она расценила, как личное оскорбление и месть, сломавшую и перевернувшую всю ее жизнь. А Дмитрий, просто, оказался слабым и безвольным человеком, регулярно попадающим в зависимость от спиртных напитков и непорядочных людей.
Когда вернулись в мою квартиру, уже начало рассветать. Племянник, не раздеваясь, забрал свою дорожную сумку и попросил поехать с ним на кладбище: «Сегодня девятый день смерти матери. По христианским поверьям ее душа будет покидать тело. Нам нужно помочь ее истощенному Кванту подняться на высшие уровни бытия. Наше нахождение рядом и добрые мысли о ней будут, как никогда, кстати.
Положили на покрытую чистым снегом могилу свежие цветы и конфеты с печеньем. Несколько минут посидели молча. Потом Михаил достал из сумки банковскую карту и записал мне ПИН код: «Здесь больше трех миллионов рублей. Раздай соседям - кредиторам, даже тем, у которых не будет ее долговых расписок. Если что-то останется, сохрани на памятник».
На выходе из кладбища столкнулись с Дмитрием. Трезвый и гладко выбритый, при виде нас он явно засмущался, наклонил голову и быстро запрятал за спину маленький букетик дешевых искусственных цветов. На вокзал Михаил попросил его не провожать. Кивнув в сторону двух уже хорошо знакомых силуэтов, печальным голосом пошутил, что ему достаточно и этих постоянных провожатых.