окончание главы 5. Привет из будущего
Все последующие сеансы связи с Михаилом были уже не только со звуком, но и с изображением. Причем, качество его с каждым разом все заметнее улучшалось. Изображение самого Михаила на экране монитора ни разу не появилось, но его голос и подробные комментарии сводили на нет этот недостаток и создавали полный эффект его незримого присутствия. Сама трансляция любых сюжетов создавала неописуемый эффект их реальности и личного участия в транслируемых событиях. Складывалось впечатление, что все происходящее снимается одновременно несколькими камерами с разных сторон, и также одновременно воспроизводится на нескольких экранах.
Первый такой сюжет воспроизводил уже известные и неизвестные трагические события в Стамбуле и Измите в день исчезновения российских переговорщиков. Вместе с рассказами Николая Васильевича он сформировал у меня полное и всестороннее понимание происшедшего. Никаких белых пятен и загадок больше не оставалось. Михаил, хотя и предвидел последствия, не смог отпустить переводчика на встречу с Дэвидом Лоуренсом одного, без прикрытия. Когда подъехавшие к гостинице турецкие офицеры сообщили переводчику о просьбе попавшего в ДТП Дэвида срочно приехать к нему, он без труда распознал в их словах ложь и понял весь замысел опасной провокации. Спокойно сел в джип и не сопротивлялся последовавшему в пути пленению.
Стремительно разворачивающиеся события на самой турбазе, даже после внимательного просмотра и комментариев Михаила, породили во мне массу вопросов, на которые ему пришлось отвечать дополнительно. Все встало на свои места, когда он подробно рассказал о Дэвиде и его роли во всей этой истории: «Когда на базу въехали два серебристых кроссовера и легковушка, в здание ввалилась толпа ЦРУшных спецагентов и НАТОвских офицеров, я успел рассмотреть среди них Махмуда и понял, что моя участь решена. Это подтверждалось и тем, что до того момента, как нас с переводчиком отвели в другую комнату, они не стесняясь, на турецком и английском языках, открыто обсуждали детали своей провокационной операции. Неадекватно возбужденное состояние шокированного переводчика, пытавшегося быстро переводить на русский язык все услышанное, не давало возможности и мне сосредоточиться и принять необходимые решения. С опозданием, уже находясь под охраной в запертой комнате, я ощутил присутствие в здании еще одного Особенного Кванта. Поняв, что это Дэвид, один из двенадцати участников встречи в Лондоне, я стал напряженно вспоминать его внешность и перебирать в памяти лица всех людей, увиденных мной в этом здании. Он сам избавил меня от этой бесполезной работы, сообщив по нашей бесконтактной телепатической связи, что с того времени сделал несколько пластических операций по смене внешности, поменял дюжину фамилий и гражданств. Он также сообщил, что получил от Высших Разумных Сущностей своеобразный мандат на опеку и контроль надо мной и попросил меня согласовывать с ним все свои решения и последующие действия. В очень сжатом по времени, но емком и убедительном по аргументации монологе он подтвердил все мои предположения и предчувствия. Этот день- последний. Не только для нас обоих. Его можно считать точкой «Омега» для большинства ключевых участников этой истории. С разными мотивами и целями, разными путями из разных уголков планеты они сегодня собрались здесь, чтобы закончить свои земные функциональные роли. На мой вопрос-возражение о том, что мое появление на этой турбазе мной не планировалось и явилось следствием спонтанного желания спасти доверчивого и малоопытного переводчика, Дэвид ответил расплывчато и непонятно: «Он хотел быть героем? Он им и будет! Ты отказался от войны и насилия? Значит не вмешивайся и слушай меня! Функциональные роли нас троих сегодня изменены. Свою роль разведчика твой переводчик уже сыграл. Воевать и убивать теперь буду я. Тебе отведена роль спасателя. Но не телесных жизней, а чести и репутации большого количества людей, целых организаций и государств. Повторяю, это не мое решение, изменить и отсрочить его невозможно!