Наш диалог был прерван стрельбой. Когда ЦРУшники и НАТОвские офицеры ушли в ангары для постановочных съемок крупных партий «российского» оружия и боеприпасов, вернувшийся помощник Махмуда доложил об окончании погрузки НАТОвского оружия в машины и катера. В следующее мгновение, по тайному сигналу Махмуда, его помощник и личный телохранитель выхватили пистолеты и в упор расстреляли всех находящихся в комнате представителей поставщика. Почти одновременно, нанятые Дэвидом боевики, начали отстрел грузчиков, водителей и охранников во дворе и ангарах. Дэвиду удалось прорваться в здание с тремя боевиками-автоматчиками. После небольшой перестрелки, с Махмудом и его охраной было покончено. Все эти события я лично не наблюдал, но получил их виде образных картин от Дэвида. С началом первых взрывов, двери комнаты, где нас с переводчиком держали взаперти, резко отворились и два ворвавшихся внутрь боевика с порога начали поливать автоматными очередями. Я успел среагировать, и даже с раненой рукой подкатом по полу, сшиб ногами одного из стрелков. Пока мы с ним, схватившись за автомат, катались по полу, подоспевший Дэвид расстрелял другого. Только после этого, подхватив его автомат, повернулся и резким ударом прикладом по голове, решил участь моего соперника. Когда подбежали к переводчику, он уже был мертв. Дэвид достал из кармана своей куртки и переложил в карман моих брюк несколько компьютерных флешек. На мой немой вопрос коротко пояснил, что это записи с камер наблюдения и у меня они будут в большей безопасности. Потом ухватился за цепочку наручников на моих запястьях и не обращая внимание на стоны и сопротивление, силой потащил наружу.
Там моей первой мыслью была догадка, что мы оба уже мертвы и попали в Ад! Вокруг все горело и грохотало. В коротких паузах между взрывами со всех сторон доносились автоматные очереди. Таща меня, как добычу или пленника, прокричав на бегу, что нам нужно прорваться к катеру, направился в сторону причала. Когда оказались между бензовозом и открытыми воротами ангара, я ощутил сильный толчок в спину. Боли не чувствовал, но все тело сразу обмякло, перестало слушаться и сбивая с ног Дэвида, почти плашмя рухнуло на землю. Дэвид успел подняться и выпрямившись во весь рост, сделать всего один шаг в моем направлении. В этот момент рванул бензовоз. Огненный смерч ударной волны, словно тряпичную куклу, отбросил его тело в открытые ворота ангара. Через секунду мощнейший взрыв сотряс землю, осветив темнеющее небо ярким заревом пламени и фейерверком горящих осколков, а на месте бывшего ангара осталась лишь груда покореженного дымящегося металла.
Какое-то время я не понимал, жив я еще, или уже мертв. Никаких мыслей не было, я ничего не видел и не слышал. Невероятно острое ощущение смешавшихся в один удушливый букет запахов тлеющей на спине одежды, обожженных волос на голове, с запахом сгоревшего мяса и запекшейся крови, могло свидетельствовать, как об одном, так и о другом. Потом услышал голос Дэвида и обрадовался, что больше жив, чем мертв. Когда какая-то мощная, но невидимая сила приподняла мое тело из расползающейся во все стороны кровяной лужи, перевернула лицом вверх и переложила на сухое место, понял, что я, все- таки, мертв. Рядом со мной никого не было! Сквозь алое марево, мой угасающий взор смутно различал лишь зависшее надо мной голубовато-серебристое облачко. Именно из него доносился негромкий голос Дэвида: «Отдай мне свое тело! Тебе оно долго не понадобится! Я не могу взять его без твоего согласия! Я еще не все исполнил, а мое тело не восстановить!»
Последующие слова Михаила не укладывались в моей голове и плохо сочетались с тем, что я своими глазами видел несколько минут тому назад на экране монитора. Он говорил, что с каким-то радостным облегчением согласился на предложение Дэвида и всю последующую картину происходящего наблюдал уже со стороны. Он рассказывал, как поддерживая под руку, сопровождал свое бывшее тело к последнему уцелевшему на пристани катеру, помогал подняться на его борт и запустить двигатель. К штурвалу Дэвид встал уже без его помощи. Около часа на предельной скорости неслись параллельно береговой линии. Все это время Дэвид передавал Михаилу образно-информационные картины, ярко и убедительно раскрывающие все мотивы и цели его последних поступков. Желание доказать и обнародовать лживый и преступно-губительный характер западно-европейской и американской политики на Ближнем Востоке возникло у него после известных событий в Ираке и Ливии. Активная журналистская и волонтерская деятельность, как нельзя лучше, способствовали этому, давали множество поводов и возможностей для сбора информации и проведения собственных расследований. Молодость и азарт притупили чувство опасности и не позволили вовремя остановиться. Когда прояснилась общая картина происходящего на турбазе под Измитом, размах незаконных поставок оружия террористическим организациям, роль ЦРУшных агентов и НАТОвских офицеров в этом кровавом бизнесе, вопреки своим прежним пацифистским убеждениям, решил прекратить этот беспредел любым, даже самым радикальным силовым способом. Даже ценой собственной и других заинтересованных в этом жизней. Обладая такими же необычными, как и у Михаила, качествами и способностями, долго и настойчиво пытался согласовать свои планы и решения с Высшими Разумными Сущностями. В итоге, вместо запрета или разрешения, получил лишь некоторые наставления-рекомендации касательно Михаила. В их числе, указание сохранить его тело на будущие времена.