- Скорая? У меня температура под сорок. Лихорадка. Нет, я один. Да, полис есть. Хорошо, выйду и спущусь во двор. Быстрее, пожалуйста, - попросил Сашка нудную девушку-дежурную, после того как раза три пояснил ей свой адрес.
С трудом одевшись – кто пробовал одной рукой, тот поймёт – он сунул документы в сумочку, закрыл дверь и долго спускался по лестнице. Шум в голове и цветные контуры всех предметов, который днем Сашка почти не замечал, сейчас мешали нащупать очередную ступеньку и верно определить расстояние до перил. Вывалившись из подъезда, он сел на «бабулеву» лавку, откинулся и задремал.
- Малинин?
Два мужчины теребили Сашку, добиваясь ответа. Бейджик на груди одного помог сообразить, что скорая прибыла. Паспорт послужил пропуском. Сашку завели, уложили на носилки, где сознание отключилось окончательно.
**
Наверное, Сашку лечили качественно. Проснувшись утром, он вспомнил домашний кошмар, но больничного продолжения, на удивление, не было. На обходе врач огорчил – ладонь придётся чистить:
- Травмпункт, говорите? Просмотрели, оставили в ране что-то. Вот она и нагноилась. Да не переживайте, УЗИ проведём, отыщем что там есть. Деревяшка, говорите? Шипы? Вот и славно, проще искать. Ну, до обеда поваляйтесь, а потом в перевязочную. Нет, не сложно и не больно.
Три дня болезнь отняла. Ладонь хирурги распахали основательно, но теперь вычистили всё, до последней, миллиметровой щепочки. Зашили красиво, мелкими стежками, изнутри напичкали ядрёными антибиотиками. Температура спала, Леший в сон не приходил, а к цветным каёмкам на всем окружающем Сашка притерпелся, хотя и не привык.
Забавно, конечно, видеть, как идёт тебе навстречу пациент по коридору, сначала просто как фигура. И вдруг метров за несколько до тебя он начинает окутываться по периметру светлой каймой. Сначала неяркой, которая постепенно наливается светом, расплывается слабой такой голубизной на всё тело, словно ты его видишь, как кино со спецэффектами.
Сашка примерно, шагами, измерил расстояние, где включается аурное зрение. Получалось разно для каждого человека, но самое ближнее – всего два метра. И где-то на десяти сработало самое дальнее восприятие. Сашка даже познакомился с рекордисткой. Молодая совсем девушка, Олеся, страшно засмущалась, когда на неё обратил внимание взрослый парень, но потом оттаяла, даже улыбаться научилась.
Сашке она, конечно, была интересна не в плане сексуальном, а именно как феномен дальности. Про ауру он девушке рассказывать не стал, изобразил обычный интерес бездельного больного. Но Олеся удивила. При выписке она сама нашла Сашку и вручила аккуратную бумажку, где старательным почерком отличницы красовались не только два номера – домашний и мобильный - но и адрес.
- Спасибо, - Сашка кивнул, ведь отчего бы нормальному парню не поблагодарить девушку, которой ты понравился? – только зачем я тебе, старый такой, да и вообще…
Олеся вспыхнула румянцем, в синих глазках блеснули слёзы. И так она вдруг показалась Александру Малинину гармоничной, естественной - и персиковой кожей, и алыми губками, и точёным носиком, что он, уже давно откобелировавший своё, словно проснулся: «Да она же чертовски красива!» Руки его сами поднялись, бережно взяли тонкую девушкину лапку и поднесли к губам. Губы, соответственно, изобразили нежный поцелуй, а морда приняла выражение глубокой признательности и донжуанисто скорчила улыбку:
- Я непременно тебе позвоню, как выпишусь, - И чтобы достойно закончить разговор, Сашка взглядом указал на вторую руку Олеси, забинтованную и подвешенную в согнутом виде. – Что с тобой случилось-то? Сломала?
Лицо девушки словно окаменело. Погасла улыбка, обнажавшая ровные зубки, соломенные локоны, только что дивно рассыпанные по плечам, собрались в кулачке здоровой руки, скрутились в пучок и ушли за спину. А голос из серебристого колокольчика обернулся сухим, жестяным, как кругляшки на детском бубне:
- Повредила, когда ныряла. Извини, что навязалась.
И ушла, оставив Сашку в полном обалдении. Разве женщину поймёшь?
Он потом спросил у сестры на перевязке, что за проблема у Олеси. Та, хоть плечами и передёрнула намекающе - мол, нашел, о ком спрашивать, лучше бы обо мне - но пояснила:
- Врёт, что не знает, что и откуда. Но скорее всего, рыбу чистила и засадила себе иглу или косточку в кисть. Нагноение обеспечила. Плохо, что нерв повреждён, или кость вошла или при вскрытии. Ладонь теперь не закрывается. Прямая, как у солдата, - и двусмысленно пошутила, - такой рукой только честь отдавать.