- Э, что с нашим другом? – спросил Толик, огибая стол медбрата.
Тот отмахнулся. Низколобый мордастый мужик в голубых штанах и такой же куртке вышел из коридора, затолкнул туда обе каталки, добираясь до третьей, от которой требовательно махал ему врач. Принял бумаги, глянул, кивнул:
- Да, Валентин Григорьевич, понял, на рентген.
- Алё, - в полный голос крикнул Толик в их сторону, - что с моим другом?
В общей суете и шуме на него среагировал только мордастый:
- На рентген, не слышал, что ли?
- Нет, я о тем, кого ты в коридор откатил!
- А, эти. Раз без направления, то в морг, - равнодушно пояснил санитар. – Завтра приезжай после обеда или вечером, его уже вскроют и свидетельство о смерти выпишут.
- Да что ты мелешь?! – схватил его за грудки Толик. – Врёте, суки, он живой был!
- Уймись!
Санитар оказался не из робких - легко сорвал Толины руки, оттолкнул. Сзади набежали ещё двое полицейских, подключились к борьбе, повалили, сковали буяна, попутно саданув по рёбрам и пнув по голени. Санитар в избиении не отметился, лишь покачал головой, показывая молодому напарнику в коридор:
- Ишь, как переживает! Друг, наверное. Лёш, откати этих в морг.
- Так холодилки все заняты, - возразил тот.
- Ставь в прозекторской. Там прохладно. А и завоняют, не наше дело.
Глядя, как молодой подручный Харона катит перед собой сразу два тела, Толик разрыдался. Равнодушная группа полицейских запихнула его вслед за Ромкой и Глебом в обрешёченное пространство. И «ментовозка» отбыла восвояси, без иллюминации и шума.
**
Летняя ночь опустилась на затихший город. Праздник иссяк, жители вернулись по домам, уснули, готовясь к завтрашнему, уже рабочему дню. Усталый дежурный хирург второй городской больницы завалился на дежурную кровать, сбросив тапочки.
Двести пятьдесят граммов водки, принятые перед ужином, сейчас должны были обеспечить сон. Валентин Григорьевич Коротин лежал, пытаясь расслабиться, и прокручивал в уме события сегодняшнего дежурства:
- Что-то напахался я... Давление опять скакнуло… Головная боль обеспечена… Хреново… Надо отказываться от дежурств, а то сам крякну…
Мысли понемногу размывались, отходя от темы личного здоровья к философским сожалениям о подступающей старости. Недавно прочитанная в сети книга о волшебнике, который забирал телесное здоровье у молодых покойников, вызвала сожаление о трёх пациентах, привезённых без признаков жизни:
- Утопленницу жалко, совсем молодая, и ведь почти дожила. Как раз последнее сокращение и услышал. Скорая ни запустить, ни раздышать не смогла, пока везла. И то, полчаса от реки - мозг давно умер... А выглядела, как живая… Вот ведь, совсем юное тело… И мальчонка с переломом основания… А мужик, которого деревом пришибло, видать, очнулся и убежал, пока менты его приятелей вязали… И хорошо, а то койку бы зря занимал…
Мысли расплылись окончательно, врач уснул. Медбрат дремал за столом, подстелив под щёку чистую простыню, свёрнутую на манер подушки. В приёмном отделении бодрствовали лишь два санитара. Они не устали, но суета помешала полноценно отметить «День России», что старший предложил наверстать.
- Дядь Федь, так нечем же, - печально ответил Лёшка на предложение коллеги, - чё ты смеешься? Теперь только у таксистов, а те цену ломят, я тебя пну!
Принесённую им бутылку они потребили в обед. Так распорядился Фёдор, легко убедив новичка, что лёгкий запах спиртного никто не заметит и никому он не помешает: «Врачу мы в хрен не упёрлись? Валентин Григорьевич с утра махнул стопарик. Медбрату? Васька, сволочь жадная, спиртягой с нами не делится. Мужики со скорой, вообще, никогда трезвыми не работают. И уж кому всё побоку – это пациенты… Как сказал пьяный царь Борис, ты его не застал, каждый «уважаемый россиянин» имеет право на праздник. Вздрогнули!»
Он был прав. Поллитра работе не помешали. Санитары добросовестно обрабатывали пациентов, переодевали, поднимали на каталки, сажали, держали, катали от аппарата к аппарату, пока не укладывали в палату. Но одна бутылка на двоих – это несерьёзно. И решать проблему через таксистов было, и впрямь, слишком дорого.
- Пацан, твои штаны мне по колено, - назидательно поднял указательный палец вверх дядя Федя. – Народная мудрость гласит что? Пошли дурака за водкой, он одну и возьмёт. Поэтому брать надо впрок. Где хранить? Идём.
В морге наставник уверенно миновал предбанник прозекторской, где стояли три каталки с сегодняшними трупами, достал из укромного места ключ от двери, откуда сразу потянуло холодом.