Именно в это время в их доме стад появляться Нодар, С Недаром они познакомились стихийно. Тося никогда не мог вспомнить, как именно это произошло.
Когда Прикуп сидел в машине и ждал, пока Боря подберет нужного клиента, Нодар спешил предложить свои услуги. Он бросался в людской водоворот и приводил простачка, именно такого, который был нужен.
Однажды он привел армян, которые хотели купить полторы тысячи долларов. Как ни старался Тося упаковать их «куклой», у него ничего не получалось. Он четыре раза менял натуру «куклой» и наоборот. Тогда он понял, что ничего не получится, и решил «отломать» третью часть их денег. Сделал он это весьма искусно, так что ни армяне, ни Нодар, ни Боря этого не заметили.
По дороге домой Нодар очень сожалел, что не получилось, и поддевал Тосю, указывая на опытность и бдительность обоих армян. Прикуп соглашался с ним, кивая. Боря с интересом поглядывал на разгоряченного Нодара и безропотного Тосю.
Когда подъехали к дому, в котором жил Нодар, Тося достал деньги и сказал:
— Твоя доля — сто семьдесят долларов. Хочешь — выплачу баксами, а хочешь — купонами. — И он вопросительно взглянул на Нодара.
Тот удивленно открыл рот.
— Так ты все же?.. Ну ты и способный! Когда же это тебе удалось?
На следующий день Нодар появился ни свет ни заря. Свой ранний визит он объяснил тем, что ему удалось познакомиться с «жирным лохом». Тося с Борей «отработали» клиента. Нодар стал заходить чаще.
Однажды Нодар зашел и в дверях сказал Тосе:
— Что-то сердце прихватило. Дай прилечь гденибудь.
Прикуп помог добраться до дивана держащемуся за сердце Нодару, а сам пошел на кухню искать в аптечке валидол. Нодар, положив таблетку под язык, сказал, что чувствует себя лучше. Попросил приготовить ему кофе. Тося снова оказался на кухне.
В другой раз Нодар сказал, что очень устал и хотел бы вздремнуть часок. Тося оставил его одного в комнате.
Нодар очень любил вместе с Тосей ставить машину на стоянку. При этом у него каждый раз находилась минутка, чтобы побеседовать о чем-то с охранником.
Когда Нодар приходил к Тосе, тот закрывал Потапа в ванной или на балконе, так как собака невзлюбила гостя.
Однажды Нодар сказал:
— Что же ты не знакомишь меня с Потапом?
На что Тося ответил:
— Извини. Потап также этого хотел бы.
Они приблизились к большому балконному стеклу, за которым сидел здоровенный пес. Увидев Нодаратак близко от себя, пес злобно зарычал и бросился на стекло. Вид огромных острых зубов собаки заставил гостя оказаться в коридоре.
На следующее утро Боря ушел на стоянку за машиной. Вернувшись, он рассказал:
— Вчера через час после того, как мы поставили машину, на стоянку вернулся Нодар и, сказав охраннику, что Тося послал его за машиной, открыл ее и долго в ней сидел, пытаясь завести. Но, когда у него не получилось, ушел.
Тося слушал Борю и не мог поверить в то, что тот говорил. Он быстро оделся и спустился к машине. «БМВ» цвета «зеленого золота» гордо стояла у подъезда. Прикуп сел в машину и осмотрел ее. Все было на месте. Магнитофон весело и нежно подмигивал красными огоньками.
— Позавчера он спрашивал меня, сколько стоит такая машина, — задумчиво произнес Тося. — А, он все продумал. Единственное, чего он не смог заметить, так это того, как я включал и выключал «секретку». Наверное, он рад был взять хотя бы магнитофон. Но не смог, так как охранник тут же заподозрил бы неладное. Интересный тип, — заключил Тося. — В то время как я варил ему кофе и оберегал его сон, он делал слепки с моих ключей. У него не получилось с машиной и не вышло с квартирой, так как он понял, что Потап разорвет любого, переступившего порог. Убереги нас Бог от друзей наших, а уж от врагов я уберегусь сам!
НЕ ОБОГАЩЕНИЯ РАДИ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
Он приехал на несколько дней в Ялту, прихватив с собой Натаху. Та была счастлива: неделю вдвоем, только он и она. Их не будут разделять его многочисленные друзья, к которым постоянно присоединялись все новые лица.
Они часами валялись на пляже. Посещали рестораны в установленное гостиничным режимом время приема пищи.
Спокойный и размеренный отдых ему очень скоро надоел. К вечеру второго дня он уговорил троих музыкантов из варьете сопровождать его завтрак музыкой. Утром следующего дня трио приступило к работе.
Завтрак в номер был внесен официанткой под несущуюся по всей гостинице «Хава-Нагилу» в исполнении саксофона и скрипки. Пианист же, поставив «Ямаху» и тяжелую колонку в углу коридора, задорно подпевал.
Прикуп с наслаждением приступил к завтраку. Он пил шампанское, любуясь, как скрипач с любовью и нежностью играл «Чардаш» Монти над изумленной и растерянной Наташей. Она сидела за столом как завороженная, не зная, как поступить, чтобы не показать своих чувств.
После завтрака, продолжавшегося четыре часа, было решено совершить прогулку. Вся компания высыпала из номера и направилась к морю, останавливаясь и подолгу задерживаясь у магазинчиков и баров, встречающихся на пути. В одном из таких магазинчиков ему на глаза попалась видеокамера. Не долго думая он купил ее, заплатив тысячу четыреста долларов США. Теперь все веселье было заснято на пленку.
Так или примерно так были проведены еще четыре дня. За это время к числу его знакомых смогло прибавиться еще несколько человек, примкнувших к шумной компании в очередном ресторане.
Возвращаясь домой, он вел машину на огромной скорости, что заставляло молчать Натаху, которая делалась не в меру разговорчива, как только они оставались вдвоем. Сам он в это время предался воспоминаниям. Перед глазами ясно всплыла сцена приобретения видеокамеры. «Камера хороша, — думал Прикуп. — Но какой же я лох, что уплатил столько денег. Как бы отбить хотя бы треть этой суммы, чтобы не быть замученным совестью за содеянное?» В упаковочной коробке находились три книжки инструкций к видеокамере, написанные на разных языках. Это обстоятельство и было решено использовать в «отбивании» третьей части уплаченного.
По приезде в Одессу Прикуп разыскал Джину — молоденькую девушку, которая и ранее участвовала в его «спектаклях». Ей вручил коробку с видеокамерой и двумя книжками паспортов и дал четкие указания. После чего Джина отправилась по магазинам в центральной части города.
Зайдя в один из них, она направилась к секции с множеством всевозможной аппаратуры. Здесь, у магнитофона с музыкой быстрого ритма, стоял продавец. Немного полноватый, невысокого роста, средних лет, с маленькими хитрыми глазками, он смотрел на пеструю коробку в руках Джины. Та, поставив коробку на прилавок, произнесла:
— Мой муж в плавании до Нового года. А мне нужны деньги оплатить круиз на теплоходе «Шота Руставели» с 24 августа по 8 сентября. Тысяча двести долларов. Вот я и зашла узнать — за сколько можно продать эту камеру?
Продавец оживился и извлек полупрофессиональную технику из коробки. Он долго изучал названия кнопок и листал страницы одного из паспортов. Наконец сказал:
— Эта камера может быть продана за тысячу долларов.
— Спасибо за информацию. — Джина скромно улыбнулась. — Я узнаю точно у свекра, за сколько она покупалась. Он знает цену, так как покупал ее вместе с сыном в фирменном магазине Стамбула. Тогда и решу точно — стоит ли ее продавать.
К закрытию магазина в него заглянул Тося. Он легко узнал хитроглазого продавца, которого подробно обрисовала Джина. Внимательно ознакомившись с продукцией некоторых ведущих корпораций по производству электронной техники, Прикуп заметил продавцу:
— Покажи-ка мне, дружок, вон ту видеокамеру. «Сони», кажется? — Он указал на самую дорогую модель.
Рассматривая нежно переданную Хитроглазым вещь, Тося говорил:
— Слабовата. А не смог бы ты достать для меня чтонибудь подороже? Понадежнее, профессиональное.
Далее он потратил пять минут, объясняя Хитроглазому, какой надлежало быть его будущей покупке. Прикуп приводил цифры, характеризующие умение камеры снимать при различной освещенности. Хитроглазый вспомнил, что именно при трех люксах может снимать та камера, которую приносила днем девушка.