Профессор насилу прервал горькие жалобы библиотекаря. После получаса вопросов, криков и увещеваний Матусосу все же удалось кое-что выведать.
Раз в неделю библиотекари совершали обход всех книжных шкафов, полок и стопок. Если они находили что-то неправильное, не поставленные на место книги, посторонние предметы или еще что-то подобное, непорядок тут же устранялся. Последний обход состоялся три дня назад, и стало быть в последние три дня похититель книги о цирманском звере и должен был посетить библиотеку. По записям библиотекаря нашлось девять человек, которые за чем-либо обращались к нему за эти дни.
Матусос взял заботливо переписанный для него библиотекарем список имен и отправился в университет поговорить с другими профессорами. Довольно скоро удалось выяснить личности семи из девяти посетителей библиотеки. Это были обычные студенты и студентки, и, поговорив с каждым из них лично, профессор пришел к выводу об их невиновности.
Таким образом, под подозрением оставалось двое. Один был записан под именем Тор-дын-Баартандар Мелкиден (что было для Туртсонда весьма необычно), второй значился как Пек Тренст (что для Туртсонда было весьма заурядным именем). Пек Тренст библиотеку посетил только однажды, и взял какую-то неинтересную книжку о домоводстве, а вот господин Мелкиден являлся в нее ежедневно и сегодня тоже уже сидел где-то в недрах библиотеки. Имя было загадочным, книги Мелкинден брал все больше старинные и редкие. Профессор Матусос решил начать с него и отправился разыскивать Тор-дына-как-бишь-его-там.
Одного взгляда на господина Мелкидена оказалось достаточно, чтобы понять, что и его нужно вычеркивать из списка подозреваемых. Увенчанный огромной копной нечесаных волос, юный Тор-дын-Баартандар сидел в самом дальнем углу читального зала и что-то усердно писал, высунув для верности язык. Вокруг него возвышался крепостной вал из книг великих поэтов прошлого, к которым Тор-дын то и дело обращался по имени, как к давним приятелям:
— Алласандр, послушай, каково а? А ты бы смог так? Ни в жизнь бы не смог!
— Эк я загнул, Веллиам, ну не гений ли я?
Господин Мелкинден был настолько увлечен своим занятием, что не заметил, как профессор подошел к нему и прочитал через плечо:
Сижу один я в библиотеке,
Пишу на удивление великие стихи.
Великих поэтов еще не было в нашем веке,
А вот он и я, всем привет, хи-хи!
Тор-дын прикрыл было свои строчки рукавом потертого сюртука, но Матусосу всё уже было ясно, и он лишь для удовлетворения собственного любопытства спросил:
— Юноша, как вас зовут на самом деле? Не будете же вы утверждать, что вот эти все «Тор» и «дын» — ваше настоящее имя?
Поэт покраснел и смутился. На самом деле его звали Тоом Мелк, что было для города Тортсунд вполне обычно. Для заурядного поэта или, скажем, автора детских стихов это, по мнению юноши, еще могло сгодиться, но в великие поэты с таким именем не стоило и соваться. Пришлось придумывать псевдоним посолиднее.
Тут профессор понял, что если не уйти сейчас, но придется выслушивать еще и стихи будущего светоча транской поэзии. Он пожелал юноше удачи и поскорее сбежал, но прежде посоветовал подумать, стоит ли вообще соваться в поэты, даже под сенью такого без сомнения удачно выбранного имени.
Оставалось последнее имя в списке. Пек Тренст. Из пяти взрослых мужчин города Турсонда один точно был Пеком. А из трех Пеков один носил фамилию Тренст.
Глава 6. Встреча с агентами
Пек Тренст. Читатель книги по домоводству мамаши Дустсон. Профессор представил печального немолодого господина, вынужденного изучать неведомую ему доселе науку домашнего хозяйства после внезапного ухода ветреной супруги. Какая скука! Даже слово «домоводство» навевало на Матусоса тоску. Домоводство… Мамаша Дустсон… Стоп! Ну как же он мог забыть! Именно эта книга лежала, небрежно брошенная, в куче других томов вокруг шкафа, откуда похитили труд о цирманском звере. Так вот ты кто, похититель! Пек Тренст твое имя.
Профессор, без особой надежды, но все-таки попытался расспросить библиотекаря о посетителе по имени Пек Тренст. Библиотекарь кивал, сокрушался о краже, но ровным счетом ничего не мог вспомнить и вновь порывался рассказать о вредном студенте, авторе дарственных надписей. Правда, увидев, что лицо Матусоса начинает наливаться кровью, библиотекарь от продолжения рассказа воздержался. Дальше он только поддакивал и так оживленно кивал головой, что профессор решил прекратить расспросы прежде чем от такой безжалостной тряски библиотекарь позабудет и собственное имя. Все, что удалось выяснить, так это в какой день господин Тренст был в библиотеке, и кто из посетителей был в ней тогда же.