Так в конце концов и вышло. Ученых из Великого университета радушно поили чаем и обжигающим напитком «пых», угощали сладостями и окуривали пряными ароматами, но на разговор по существу дела не шли.
— Уважаемые коллеги, — говорили ученые из Великого университета. — Какая область знаний вас интересует больше всего? В нашем университете пятнадцать факультетов (на три больше, чем в Большом, кстати), и любая область науки у нас представлена лучшими умами.
Переводчик старательно переводил главному гостю, тот в ответ произносил короткую фразу:
— Рачтарапанан профессор Матусос!
— Нас интересует профессор Матусос, — вежливо переводил переводчик.
— Ах, вас интересуют животные науки! Вот, пожалуйста, познакомьтесь, профессор Пунтаат, автор знаменитой монографии «О природных и искусственных приспособлениях для предохранения от небесных осадков пресноводных рыб королевства Тр», — оживленно говорили ученые.
— Нати хэ профессор Матусос. Рачтарапанан профессор Матусос!
— Это не профессор Матусос. Нас интересует профессор Матусос, — все так же вежливо переводил переводчик.
В конце концов, отяжелевшие от чая и сладостей и обожженные напитком «пых», ученые из Великого университета были вынуждены уйти ни с чем. А гости из Мурджипурджи через неделю отправили профессору Матусосу приглашение на ужин, написанное золотыми чернилами на пергаменте из нежнейшей телячьей кожи с огромной печатью самого правителя Мурджипурджи Суртинартры IV Неохватного. Для пущей убедительности на пергаменте придворным художником в одном углу был нарисован сам Суртинартра с распростертыми объятиями, а в другом — профессор Матусос, спешащий на встречу с правителем. Лично ни Суртинартра, ни тем более придворный художник профессора не видели, поэтому изображен был профессор так, как его представляли в царстве Мурджипурджи, а именно в виде бородатого воина с острой саблей в одной руке и сачком для бабочек в другой.
Матусос терпеть не мог церемонных званых ужинов, да и в тот вечер хотел спокойно посидеть в лаборатории и подумать над классификацией пушканообразных, но международный скандал вызывать не хотел, поэтому приглашение принял и на ужин явился.
Для Матусоса заморские гости расстарались еще больше. В течение первого часа никто не произнес ни слова, так как все были заняты кормлением профессора. Хозяева стола только подкладывали новые и новые яства ему в тарелку да подливали напитки в гигантских размеров кубок. Сами хозяева тоже все пробовали, ахая и причмокивая, чтобы драгоценный гость не заподозрил, что ему дали не самые лучшие блюда. На втором часу застолья все пили «пых», отдыхали от обжорства и говорили об ужасной жаре летом в Мурджипурджи, которая ничем не лучше ужасной сырости осенью в Туртсонде. Все попытки Матусоса выяснить, с какой целью его позвали и что именно интересует заморских коллег, мягко, но решительно пресекались с просьбой не торопиться, ведь в свое время все выяснится.
На третьем часу застолья, профессора совершенно разморило, и он даже успел на минутку задремать и увидеть во сне родовое древо пушканообразных. Лишь тут глава мурджипруджианцев, господин Туркундур, толстяк с пышными усами, начал осторожно подбираться к основной цели разговора. Неожиданно оказалось, что он довольно-таки сносно говорит на родном языке Матусоса и неплохо знаком с животными науками. Сначала мурджипруджианец превознес таланты профессора и кратко, но точно перечислил самые важные труды Матусоса, затем задал несколько вопросов о его нынешних исследованиях. Профессор, получив возможность рассказать о проблемах классификации пушканчиков и их ближайших родственников копанчиков и пищассов, проснулся и пустился, было, в рассуждения, но толстяк вежливо его остановил. Пушканообразные прекрасны и очень важны науке, сказал он, но они уже давно известны, а кроме того, довольно невелики, поэтому для супа… Тут он вдруг замолчал, обаятельно улыбнулся и повел речь о том, что есть звери, которых еще никто и никогда не видел, и вот они-то и есть единственно стоящий предмет для приложения усилий такого известного и значительного ученого, как уважаемый профессор.
Уважаемый профессор, обиженный отсутствием интереса к своим любимым пушканообразным, запальчиво сказал, что таких зверей в природе нет. Гость опять улыбнулся и призвал уважаемого профессора не торопиться. Выдержав паузу, гость спросил, что профессор думает, например, о цирманском звере.