Ближе к вечеру нам, все чаще и чаще стали попадаться небольшие речушки. Пока дорога была проложена так, что речки пересекала вброд, но судя по обилию водных преград, вскоре мы будем вынуждены пересечь крупную реку. А это значит, мост или паром, что в любом случае означает, что нас лучше всего поджидать именно там. Я поделился своими сомнениями с Зравшуном и Вантилием. Те меня внимательно выслушали, а потом успокоили меня, что они сами все время думают об этом. Тут у меня возникла одна мысль, я предложил попросить лошадей, чтобы они нашли приемлемый для нас брод через такую реку, ведь не может же быть, чтобы не было каких-то тайных троп или проходов. Ведь не всем хочется проезжать именно там, где проезжают все. В голове у меня крутились слова "контрабандисты, разбойники". Но для других их было лучше не озвучивать. Оба мои собеседника подняли меня на смех, как же, попросишь наших лошадей, это они мне взятку притащили, а вот для других ничего делать не будут. Ну, тут они не правы, мы же одна команда, да и не хочется мне опять саблей махать непонятно против кого. Лучше бы объехать. На очередном привале я попросил вожака поискать такое место, чтобы можно было объехать ждущую нас впереди паромную переправу. Зравшун просветил нас, что моста нет, а вот такая переправа, действительно будет нас ждать. Конь меня понял и умчался к своему табуну. Вскоре одна из лошадей отделилась от табуна и, мягко стелясь над землей, понеслась куда-то вдаль. Ух ты, а я и не знал, что они могут скакать с такой скоростью. В этот раз мы ночевали опять на берегу речки. На всякий случай поменяли всю воду на свежую. Инициатором такого мероприятия выступил я. Мужики таскали кожаные меха и ругали меня, что я не даю им отдохнуть. Я, кстати, не отлынивал а, как и все таскал эти кожаные бурдюки. Уже почти в темноте поужинали всухомятку, так как решили костра не разжигать, ведь его на равнине будет видно далеко. Едва рассвело, как мы начали собираться в дорогу. В этот раз запалили костер ближе к речке, в низинке, и приготовили кашу с мясом из наших запасов. Плотно позавтракали и тронулись по наезженной дороге. Не прошло и полчаса, как нам навстречу прибежал взмыленный конь. Вожак остановил наш караван и оба коня, прижавшись мордами, что-то обсуждали между собой. Вскоре, не обращая внимание, на тянущих вожжи возничих, первая карета стала забирать в сторону от дороги и не к реке а, наоборот, на небольшой бугор, тянущийся вдоль дороги. Возничие только разводили руками, а обе кареты теперь катили за тем самым конем, который бегал в разведку. Колеса подскакивали на небольших камнях, в целом, кареты шли более или менее ровно. Вскоре нам пришлось преодолеть вброд еще пару небольших речушек и взобраться на, как оказалось, последний невысокий холм. С него открывался вид на широкую реку, плавно изгибающуюся перед нами Наш провожатый уверенно вел нас по какой-то одному ему ведомой дороге, но колеса карет катились легко, да и камней здесь практически не попадалось. Конь уверенно двинулся в воду гораздо ниже изгиба реки и идя сильно наискось брел в воде погрузившись в нее почти по колено. Возничие быстро смекнули в чем дело и переложили наш провиант и все что лежало в задних ящиках карет, на сидения, потеснив пассажиров. Кареты въехали в воду и стали погружаться все глубже и глубже, пока вода не стала переливаться по полу карет. Выше этого уровня вода не поднималась, так что вскоре кареты стали выбираться на противоположный берег. Зравшун встрепенулся и, повернувшись ко мне, предложил возглавить наш караван, так как эти места ему очень хорошо знакомы. Так мы срежем изрядный кусок дороги, да еще и хорошо поохотимся, а то ему очень лошадиный подарок понравился. Перебежав в первую карету, Зравшун стал пояснять возничему, куда ему править. Лошади опять стали послушными и мы прямиком двинули к невысоким горам, стоящим у нас по левую руку.