Вальдриссан поднялся на ноги и, покрепче обхватив древко посоха, расправил плечи.
— И тебе, чародейка Таламрин.
Женщина оглянулась на Жала и движением головы указала на выход: проводи меня. Когда они вышли на улицу, в густую ночь, пряный воздух зимнего Керума приятно остудил голову и освежил легкие.
— А меня ты, стало быть назад не зовешь? — спросил эльф, качнувшись на пятках.
— Прямо сейчас — нет, Тальвес. — Данан не стала уходить от ответа. — Думаю, мне нужно хотя бы немного побыть одной, без магии, демонов и исчадий. И без лишних вопросов с мужчинами.
— А потом? — Эльф спросил нейтрально, но Данан слышала, что выдох застрял у него поперек горла.
— А что будет потом, увидим потом.
Жал кивнул.
— Я хотела предложить тебе кое-что.
Мужчина почувствовал, что слова не идут с языка, а горло сдавленно тем, что они наконец одни. Движением головы эльф выказал интерес: слушаю.
— Кадфаэль кажется разоренным. Думаю, это хорошая возможность получить собственную крепость и устроить жизнь подходящим образом.
Жал не поверил.
— Кадфаэль?
— Ну да. Люди там остались. Когда станет известно, что колдуна в башне больше нет, туда начнут стекаться и другие. Кладбищенские Псы, захватившие прежде берег, курировали всю торговлю, оставляя население нищим. И тем не менее, порт — это всегда хорошие возможности, чтобы построить действительно процветающий город.
— Таренгар Неумолимый, — взмолился Жал. — Данан! Я убийца, а не губернатор!
— Ты убийца с самой роскошной совестью, что я могла бы себе представить.
— Я ничего не смыслю в управлении. И в застройках. И вообще, с чего ты взяла, что я соглашусь? Что, в Кадфаэле своих людей мало?
— Людей там полно. А вот амниритовых эльфов — дай бог, хотя бы один появится.
Жал покачал головой:
— Это вовсе не смешно, Данан, — нравоучительно изрек эльф.
— А я и не шучу. Порой просто необходимо начинать что-то новое. Почему бы не там? Время действительно благоволит. А что касается города, поверь, чтобы возродить и укрепить такое место, как Кадфаэль, тебе понадобится только одно.
— Чудо, — мрачно пригвоздил Жал. Данан рассмеялась.
— Хороший торгаш! И, по счастью, мы знаем одного такого.
Жал нарочито медленно обернулся к Данан и выпучил глаза.
— Он что, достал тебя в Калагорне?
Данан развеселилась пуще прежнего.
— Отнюдь. Но в Таз’Гарот Стенн не вернется, тут и предсказатель не нужен. Все время сидеть у моей юбки ему вряд ли понравится. В Кадфаэле ему будет, где развернуться. Да и рядом с тобой… Да, рядом с тобой ему тоже вполне хватит приключений. На всю его теперь уже бесконечно долгую, как и у тебя, жизнь.
Жал сначала улыбнулся, а потом почувствовал, как что-то екнуло в груди. Он поймал Данан за руку, развернув на себя рывком.
— Бесконечную жизнь, которую ты хотела получить от Фирина для себя, верно?
Эльф почувствовал, как дернулась женская рука в его ладони.
— Для себя, чтобы… вытащить меня и… — Он так и не рискнул сказать вслух: «И быть со мной. Сейчас или позже, когда бы умер тот твой «нормальный мужик» Но ты хотела прожить со мной вечность… или… или так долго, как сможешь, верно?» — Я прав?!
Данан накрыла его губы рукой, которую стремительно вырвала из хватки. Жал сглотнул, словно желая еще что-то уточнить.
— Прости, Тальвес, — шепнула женщина. Эльф отодвинул руку от собственных губ.
— За что ты извиняешься?
— Я сделала, что могла. И этого не хватило. Но, по крайней мере, ни тебе, ни Стенну не будет так уж одиноко. Друг — это очень важно. Порой даже важнее любовников.
Жал поймал ее кисти и слегка встряхнул. В его глазах и голосе собрались слезы:
— А ты, Данан?!
Данан резко втянула воздух — и шумно выдохнула. Чтобы не расплакаться тоже. Хватит уже.
— А я вернусь в Калагорн. И буду жить эту жизнь так, как у меня получается. Она ведь все еще продолжается, Таль… Жал.
Ее обращение резануло по сердцу отравленным клинком.
— Мы… еще увидимся?
— Я буду здесь каждый год до и после встречи командоров. — Ответ чародейки не заставил себя ждать. — И, может, чуть чаще, — улыбнулась она. — Ты знаешь, я люблю Керум.
«А я люблю тебя»
Жал проглотил это. Может, она и заслужила услышать это, но гораздо, гораздо раньше. Он опоздал, и сказать такое сейчас — только еще больше все усложнить. Данан уже отдала этому миру все, что имела. Никто — ни один эльф, человек или гном — больше не в праве чего-то от нее требовать или осуждать.
Данан не отводила взгляд. Она никогда не отводит, и от этого больнее всего. Жал почувствовал: поделом.