Я обработал свои посевы противогрибковым спреем.
Но все наши посевы продолжали гибнуть.
Я начал вставать даже раньше обычного. Несмотря на то, что я видел белый грибок на своих растениях, о котором говорил агроном, я также видел крошечные следы зубов. Я хотел знать, что, черт возьми, происходит.
На утро четвертого дня я увидел Джимми Ти на своем пастбище.
- Эй! - заорал я на него. - Убирайся оттуда!
Но он либо не слышал меня, либо не понял. Трудно было сказать наверняка. Я видел, как он наклонился, поднял что-то и положил в сумку.
Я побежал к нему через поле. Он медленно обернулся и заковылял ко мне, но потом передумал и прихрамывая, потянулся к своему дому. Почти сразу я его догнал.
- Что ты делаешь? - спросил я.
Он тупо уставился на меня с открытым ртом.
Я протянул руку.
- Дай мне заглянуть в сумку, Джимми Ти.
Он протянул мне холщовую сумку. Я открыл ее. Внутри были горсти белой плесени. Он собирал ее с моих растений. Я сунул палец в мешок и потрогал содержимое. Плесень была скользкая и на ощупь напоминала желе. Я понимал, что дебил наверняка ел ее, и мой желудок скрутило.
Ему повезло, что он еще не отравился. Я вернул ему сумку.
- Держись подальше от моей собственности, - приказал я.
Я схватил его за плечи и посмотрел ему прямо в глаза.
- Ты меня понимаешь, Джимми Ти?
Он с глупым видом кивнул мне, и я отпустил его. Он сразу направился обратно к своему дому.
Позже в тот же день корова Тима Хоторна была найдена мертвой в сарае, ее вымя было полностью замуровано грибком. У одной из кур Генри плесень выросла во рту, и она тоже умерла. Я тщательно проверил свой скот, но все они, казалось, были в порядке.
Мы чувствовали себя так, словно попали в какой-то чертов научно-фантастический фильм.
Нас не было всю ночь. Мы не хотели разделяться - знали, что так мы ничего не найдем, - поэтому просто выбрали ранчо наугад, и все вместе отправились туда. Мы выбрали землю Букера и расположились так, чтобы просматривался сарай и пастбище, но никто из нас ничего не заметил. На следующее утро я вернулся домой усталый, грязный, разочарованный и обнаружил, что две наши кошки мертвы. На них не было грибка, но они были грубо обгрызены. Я нашел немного плесени на крыльце возле кошачьих тарелок.
Я позвонил Генри, и мы отправились к миссис Кэффри. Мы решили, что если кто и сможет решить эту проблему, то это она. Никому из нас не нравилось ходить к ведьме, но иногда другого выхода не было.
Она встретила нас в своем трейлере, и, похоже, ведьма ждала нас. Она кивнула в знак приветствия, велела нам сесть и спросила, чего мы хотим. Мы рассказали ей о болезнях посевов, об умирающих животных, и она молча кивнула.
- Что мы можем сделать? - спросил Генри.
Ее ответ шокировал нас.
- Это дебил, - сказала она. - Убейте его.
Я уставился на нее.
- Что?
- Дебил, - сказала она. - Убейте его, и болезни исчезнут.
Я посмотрел на Генри и покачал головой, предупреждая его, чтобы он ничего не говорил, пока мы не уйдем. Мы оба знали, что миссис Кэффри ненавидит Джимми Ти. Мама Джимми Ти всегда винила миссис Кэффри в том, что ее сын родился таким, каким он был. Она говорила, что это из-за кореньев и трав, которые миссис Кэффри дала ей и велела принимать во время беременности. Бизнес миссис Кэффри действительно немного упал после рождения Джимми Ти, и хотя она отрицала это, все знали, что она ненавидит мальчика. Но я никогда бы не подумал, что до такой степени.
Мы поблагодарили миссис Кэффри за ее помощь и ушли. Генри попытался вложить ей в руку несколько купюр, но она, как всегда, отказалась. Прежде чем мы уехали, она подбежала к окну пикапа. Видимо знала, что мы не последуем ее совету. Она схватила меня за руку и не отпускала какое-то время, склонив голову набок, будто прислушиваясь к чему-то.
- Будь сегодня вечером на северном краю своего поля, - сказала она. - Тогда ты все увидишь.
Меня всего трясло, пока я ехал домой. Я понял, что мне страшно.
- Нам это надо? - спросил я, глядя на Генри.
- А что нам еще остается делать?
Мы встретились на пастбище после ужина. Я взял с собой фонарик и еще одну куртку на случай, если станет холодно. Генри принес дробовик.
- А это для чего? - спросил я.
- На всякий случай.
Оранжевый цвет на краю горизонта сменился фиолетовым, а затем черным. Мы с Генри немного поболтали, но сказать было особо нечего, и разговор постепенно затих. Я устал, да и Генри, можно сказать, тоже был никакой. В последнее время никто из нас особо не спал. Мы решили дежурить по очереди. Генри вытянул короткую соломинку, и я с радостью прислонился к заборному столбику и закрыл глаза.