Тоби инстинктивно посмотрел туда, куда показал Армстронг. Старая кровать Джими Голдштейна была пустой, как и все остальные в палате. Тоби перевёл взгляд обратно на курящую фигуру на соседней кровати:
— А почему ты здесь находишься? Не боишься заразиться СПИДом?
— Мне похер, - улыбнулся Армстронг. — Хочу рискнуть.
Он выдохнул дым.
— Вот почему я все ещё здесь, с тобой, педрилка.
— Я не гей!
Вошла медсестра, невысокая тучная женщина с толстыми мускулистыми руками. Оглядев комнату, она нахмурилась, решительно подошла к кровати Армстронга и выхватила из его руки сигарету:
— Я сколько раз говорила? Здесь не курить! — грубо сказала она и бросила окурок в белый пластиковый гигиенический пакет. — Понятия не имею, где ты берёшь эти раковые палочки.
— Добрая фея приносит, — сказал Армстронг. — Та же, что подарила СПИД вон той педрилке.
Он кивнул на Тоби.
— Нет у меня СПИДа!
— Все верно, — сказала медсестра. — У него лейкемия.
Она уставилась на Армстронга.
— Мы просто поместим тебя в отдельную палату, если не будешь ладить с другими.
— Именно этого я и хочу, — ухмыльнулся Армстронг.
Медсестра покачала головой:
— Ты невозможен.
Санитар закатил ещё одного мальчика, примерно того же возраста, что и Тобби. Кожа мальчика была бледной, голова обернута белым бинтом. Его тонкие как палки руки казались обескровленными. Тоби попытался ему улыбнуться, и мальчик устало кивнул в ответ.
— Это Билл, — сказала медсестра. — Билл Айвз. Он побудет здесь пару дней под наблюдением.
Она пристально посмотрела на Армстронга.
— А ты постарайся быть вежливым.
— Постараюсь.
Санитар поднял новичка с каталки и бережно поместил его на кровать, которая стояла рядом с Тоби. Пока медсестра объясняла мальчику предписания и правила поведения в палате, Тоби рассматривал его лицо. Оно было нездоровым и осунувшимся, словно у мальчика не оставалось ни сил, ни духа.
Сестра закончила вызубренную речь, затем повернулась к Тоби:
— Не обижай Билла, слышишь. Он пробудет здесь лишь пару дней. Устрой его поудобнее.
— Ладно, — пообещал Тоби.
— А что с ним такое? — поинтересовался Арстронг. Ухмыляясь, он перегнулся через ограждение кровати. — Среди нас ещё один голубок?
— Врачи пока не знают, — спокойно ответила медсестра. — Он здесь под наблюдением.
Армстронг покачал головой и, откидываясь на подушку, сочувственно вздохнул:
— Эта чума когда-нибудь закончится?
— Ну, хватит уже! — медсестра повернулось к Тобби. — Если он будет вас доставать, скажешь мне.
Поглядывая на Армстронга и опасаясь его реакции, Тоби кивнул медсестре, боясь ответить словами.
Санитар уже выкатил из комнаты пустое кресло-каталку, и медсестра вышла следом, бросив на Армстронга последний суровый взгляд.
Тот сел. Провел рукой по взъерошенным волосам, вытащил из-под подушки сигарету и закурил:
— Так, а ты здесь почему?
— Даже не знаю. — Билл слабо улыбнулся. — Мне кажется, это и вправду СПИД.
— Ты серьезно? — Армстронг казался заинтересованным.
Мальчик пожал плечами:
— Пару месяцев назад у меня был разрыв аппендикса, и мне делали переливание крови. Это случилось до того, как они начали делать анализы на СПИД. После этого, несколько недель назад, я поступил с этим. Кажется, мой врач не знает что это. За последние пару дней мне сделали хренову тучу анализов… — Его голос затих.
Армстронг затянулся сигаретой и выпустил дым через нос:
— Почему ты думаешь, что это СПИД?
— Потому что так думает мой отец. Доктора не хотят этого признавать — судебный иск за преступную небрежность им не нужен, — а отец говорит, что именно поэтому они делают мне так много анализов. Боятся, что облажались.
Тоби посмотрел на болезненного мальчика:
— Ты боишься?
Тот слегка улыбнулся и покачал головой:
— Не особо.
— Это не заразно, так ведь?
Армстронг засмеялся:
— Нет, если только ты не…
— Нет, — тихо сказал Билли, перебивая Армстронга. — Не волнуйся. Ты им не заразишься.
Он посмотрел на Армстронга и старший мальчик неожиданно прекратил смеяться. Он нервно облизнул губы и затянулся сигаретой.
Билли улыбнулся.
Отбой был в десять часов вечера: выключился свет во дворе, и телевизор тоже.
— Эй, — громко сказал Армстронг, когда комната погрузилась во тьму. — Я тут кино смотрел!