Первым делом необходимо убрать бельмо на глазу — Шато-Гайар.
Сказано — сделано. К таким вещам Филипп-Август относился серьезно и поэтому начал «правильную осаду» продолжавшуюся почти семь месяцев — с сентября 1203 года по март 1204-го. Принцип простой — бьем на земле, в небесах и на воде. Любая крепость при длительной осаде обязательно капитулирует, а мы ограничимся стрельбой из катапульт и требюше (в том числе установленных и на речных судах) и будем ждать.
Лист из Часослова герцога Беррийского.
Французское вторжение в Нормандию 1203 г. Рукопись 14 века.
Принцу (уже, впрочем, королю) Джону на Шато-Гайар был плевать с колокольни Кентерберийского аббатства — своих проблем было превеликое множество. Финансы расстроены (спасибо Ричарду, кстати, оставившему брата фактически без штанов с огромным дефицитом бюджета), бароны бунтуют, война с Францией складывается неудачно — неудачно до такой степени, что восьмидесятилетняя матушка Алиенор, тряхнув стариной и припомнив бурную молодость, сама организовывает оборону замка Мирабо и успешно отражает штурм.
Недоброжелатели шептались, будто Джон внес в конструкцию «абсолютно неприступного» Шато-Гайара некоторые «модификации», из-за которых замок и был взят, но, думается, это навет и клевета — неудачников всегда обвиняют во всех смертных грехах.
Причина падения замка вовсе не в мифических «улучшениях и достройках» Джона. Во-первых, жители новопостроенного Пти-Андели бросились спасаться от французов в Ша-то-Гайар, увеличив число людей за стенами в пять раз. Отсюда возникли проблемы с продовольствием. Во-вторых, никакой помощи из метрополии гарнизон не получал — и думать забудьте! Неторопливая средневековая жизнь не оставляла замкам никаких шансов при наличии времени у осаждающих, а времени у Филиппа-Августа было предостаточно. Когда солому с крыш доедят — сами сдадутся.
Так и произошло. 36 английских рыцарей и 117 лучников капитулировали 6 марта 1204 года. Потери французов — 4 рыцаря, число простолюдинов и пехоты не уточняется. Таким образом, любимое детище Львиного Сердца прослужило Англии неполные семь лет и в итоге перешло во владение Филиппа-Августа, который замок отремонтировал, а затем использовал в своих целях, равно как и его потомки (см. Маргарита де Бургонь). Ну а во время Столетней войны началась чехарда:
❖ 1419 — Шато-Гайар взят англичанами;
❖ 1429 — взят французами (Жанна д'Арк, Ла Гир и Жиль де Ре отличились);
❖ 1430 — снова англичане;
❖ 1439 — снова французы, и теперь навсегда.
Лист из «Библии Людовика IX» (Библия Мациевского), Франция, Париж, 1240–1250 Отмщение Авраама
Генрих Наваррский в 1595 дает разрешение на частичный снос, в 1603 монахи-капуцины из Пти-Андели начинают таскать камушки для ремонта монастыря. Дело окончательно завершает кардинал Ришелье, ненавидевший замки как опорные пункты дворянской вольницы.
К XXI веку от Шато-Гайара остались лишь развалины, доселе поражающие грандиозностью задумки Ричарда — и сейчас некогда лучший замок Европы вызывает невольное уважение искусством строителей, трудившихся над ним восемь столетий назад.
Парижские крепости
Сядем на корабль и поднимемся вверх по реке Сене — до блестящей столицы Франции.
На сегодняшний день в Европе существует множество городов, сохраняющих свой облик неизменным на протяжении долгих столетий — Сиена, Брюгге, верхний город Бергамо. Однако если мы вернемся на пять-восемь столетий назад, то узнать известную практически каждому столицу Франции будет абсолютно невозможно — с эпохи Высокого Средневековья Париж изменился столь радикально, что, окажись в нем сейчас один из подданных короля Филиппа Красивого, он не узнал бы родной город и решил, что его обманывают. Все, что осталось к XXI веку в Париже от прежних славных времен, — это общая география, течение Сены, холм Монмартр и несколько десятков исторических зданий. Даже Лувр, резиденция королей Франции, сейчас выглядит принципиально иначе, чем в Средние века.
Так давайте пройдемся по улицам старинного Парижа — города-крепости, города-твердыни. Города, постоянно ожидавшего нападения и максимально подготовившегося к любым неприятным неожиданностям.
Здесь мы не станем рассматривать самую знаменитую внутригородскую крепость Парижа — Бастилию, — как принадлежащую к более поздним временам. Бастилия была построена уже после эпидемии Черной смерти в 1370–1381 годах и принадлежит не «классическому» Средневековью, а зарождению раннего Нового времени.