Наконец, я решилась упомянуть и о Циске: - И у меня есть ещё один друг. Мы шли в Эрдзие-Бе все вместе, но ему сюда нельзя, и сейчас он гуляет где-то в окрестностях… Молодой воин удивлённо поднял голову и взглянул на меня. В ясной зелени его глаз мелькнуло лёгкое недоумение: - Он твой друг, говоришь, - но почему тогда ему закрыт вход в замок? Кто же он такой? Я застенчиво улыбнулась, опуская глаза: - Это мой кот, - призналась я.
Услышав упоминание о коте, Тариэл слегка нахмурился. - Ах, кот, - задумчиво протянул он, с трудом стараясь скрыть своё недовольство.
В его родном Пхейн-Муохк присутствие рядом с человеком кошки - нечистого животного, оскверняющего людей своим мяуканием, - считалось крайне нежелательным.
- В наших краях кошек не жалуют, - заметил он, осторожно выбирая слова. Сердце у меня замерло на мгновение, но брат поспешил всё объяснить. - Ты не совсем понял, Торола, - усмехнувшись, вмешался Леча, уловив реакцию гостя, - ты не представляешь, о каком звере идёт речь! Это не обычный кот, а снежный барс, которого сестра воспитала. Она сама приручила его. Это редкость для здешних мест. Циск - поистине друг нашей Мелх-Азни, её защитник и спутник. Тариэл покачал головой, словно не веря своим ушам. Поражённый этим откровением, он взглянул на меня с неподдельным интересом, глаза его загорелись. - О, снежный барс... это совсем другое дело! - произнёс он.
Я улыбнулась, вспоминая те дни, когда Циск, дрожащий и испуганный, впервые доверился мне, и, почувствовав себя увереннее, начала рассказ: - Циск был совсем маленьким, когда я услышала слабый писк под дверью и нашла его там, - крошечного барсёнка, чуть живого от голода и холода, одинокого и беспомощного. Он смотрел на меня своими огромными глазами, полными страха и любопытства… Его мать, видимо, погибла, и я не могла оставить его одного на произвол судьбы. Тариэл внимательно слушал, не перебивая. - Мелх-Азни, - обратился он ко мне, теперь уже с явным уважением. - Как столь нежное создание смогло приручить такое дикое существо? Расскажи, как тебе это удалось? - Думаю, скорее он приручил меня, - тихо ответила я. - Я внесла его в дом, отпаивала молоком, кормила, ухаживала за ним, заботилась о нём... Постепенно он привык ко мне. Теперь он мой верный хранитель и всегда рядом со мной. Он блуждает по лесам, но всегда возвращается ко мне.
Тариэл кивнул, впечатлённый.
- Это требует огромной смелости и сострадания, - сказал он с тёплой улыбкой. - Ты удивительная девушка, Мелх-Азни. У тебя есть не только сила духа, но и доброта. Не каждый сможет сделать то, что сделала ты. Теперь я понимаю, почему твои брат и отец так гордятся тобой.
Я почувствовала, как щёки мои начинают розоветь, но в то же время меня переполняла гордость за моего питомца. - Я думаю, даже опасные существа могут стать друзьями и защитниками, если в них вложить любовь и заботу, - произнесла я. - Ты действительно особенная, Мелх-Азни, - задумчиво проговорил Тариэл, склонив голову. - В тебе есть что-то, что способно заворожить даже самое дикое сердце.
Я поспешила перевести разговор на другую тему, но в душу запала тёплая искорка радости от его слов… Пховец поделился с нами историей своей ночной охоты на тура: - Слышали вы о белом туре, что бродит по горам в месяце, когда цветёт алыча? - глубоко вздохнув, начал он, и голос его очаровывал меня, как и его музыка. – Вчера утром на охоте я встретил его и преследовал, пока не взошла луна. Мы с Лечей замерли и молча обменялись взглядами. В нашей земле ходило множество легенд, но о белом туре говорили с особенным почтением. - И охота эта не похожа ни на что, что я когда-либо испытывал. Это создание не сравнится ни с одним из тех, что я видел прежде. Шерсть его блестела, как свежевыпавший снег, а глаза светились. Он показывался мне несколько раз в глубине покрытых облаками гор и каждый раз растворялся в тумане, исчезая неведомо куда, - но оставил свои дары. Вот эти три зерна и россыпь горного хрусталя - всё, что осталось от него, - продолжал Тариэл, высыпая нечто из пёстрой рукавицы, пришитой к рукаву перанги, на свою ладонь. Белый тур являлся одним из воплощений Ялата, бога охоты и урожая, и зёрна были его несомненным отличительным знаком! - О... - в изумлении прошептала я, - бог охоты, дающий знамения избранным своим! - Три зерна?! Да, я тоже думаю, то был не просто тур… то был сам Ялат, - заявил мой брат. - Это он явился тебе, Торола! - Или… Тамаш-ерда?! - внезапно осенило меня новое предположение. - Он ведь тоже может являться в облике тура. - Возможно, - помолчав, произнёс Тариэл. – Так или иначе, эти хрустали должны обладать особой силой. Вот они…