Он протянул нам на ладони горсть ярко переливающихся кристаллов. Хрусталинки лежали передо мной, каждая со своим неповторимым миром внутри... Я зачарованно смотрела на них и не могла оторвать глаз, ощущая в этих камешках некую тайну. - Выбирай, - приветливо сказал пховец, покоряя своей простотой и искренностью. - Всякий из них сам найдёт своего владельца.
Я осторожно потрогала хрусталики - каждый был чудом самой природы.
- Вот этот - самый светлый, - с затаённым вздохом сказала я, указывая на круглый прозрачный хрусталик. Он выделялся среди других своим сиянием, внутри камня виднелся слабый свет и мерцали какие-то крохотные точки. Но и второй камешек так же неотвратимо притягивал меня к себе, он мрачно отливал то фиолетовым, то чёрным цветом, - да это ведь морион, заветная мечта любого жреца для магических ритуалов!.. Правильный ли выбор я совершаю? - Возьми себе и этот, - уловив моё колебание, вдруг предложил Тариэл и, улыбнувшись, протянул мне и второй хрусталик, чёрно-фиолетовый. - Пусть останутся у тебя на память о сегодняшней встрече. - Спасибо, Тариэл, - растерянно ответила я, чувствуя, как тепло его пальцев передаётся мне через хрусталь. - Я сохраню их с благодарностью… - и опустила оба камешка в карман. Снимая хрусталинки с руки Тариэла, я успела заметить под ними кховраш [15]. Шрамы, пересекавшие его ладонь, переплелись на ней, как дороги судьбы. Пальцы мои дрогнули, чуть скользнув по его коже… Я, словно обжегшись, отдёрнула руку и невольно подняла на него ресницы, - на миг мы снова встретились глазами… Что сделала я дурного, о боги, за что вы приготовили мне эту казнь?!
- Это следы огня, - с ноткой смущения в голосе объяснил он, отвечая на невысказанные мои мысли. - По традиции нашего народа, в двенадцать лет каждый мальчик проходит через проверку огнём. Это испытание на стойкость и решимость… обряд посвящения, как бы путь в мужское общество. Так мы становимся воинами, готовыми принять любой вызов, который встанет на пути. Пламя лижет кожу, но боль – голос, который должен остаться внутри. Третий необыкновенный хрусталик достался брату. Его тонкой паутинкой покрывала сеть мелких трещинок, а в глубине они, словно мелкие иглы, складывались в маленькую светящуюся звезду с двенадцатью лучами… Леча тут же заметил этот камешек и, подмигнув, взял его в руки. - Смотри, сестрёнка, какой он необыкновенный, - сказал он, поднося камень к свету. – Он пурпурно-розовый, но на свету бледнеет и переливается голубым, как небо на рассвете. - В таком камне - сок молодой земли, - объясняла я, вспомнив уроки наставника. – Он даёт единство с природой, с камнями, растениями, животными… А ещё покрывает от сглаза, заживляет раны, целит бессонницу и смиряет гнев… - Значит, точно он меня ждал, - смеясь, заявил Леча, но в его глазах мелькнуло серьёзное выражение. - Поведай мне, что тому причиной? Уж не сглаз ли? - с плутовской ухмылкой поддел его Тариэл. - Вот не знал, друг, что ты и ранен и сна лишился! Леча принял притворно грозный вид: - Я-то нет; но, если вовремя не получу этот камень, кому-то не избежать ран, а все девушки в округе, сдаётся мне, с горя потеряют сон. Так что лучше не прячь его, Торола, а давай сюда поскорее, чтобы всем в нашем замке спокойнее жилось! Тариэл усмехнулся и, протягивая Лече камешек, обнял его, словно родного брата. Леча хлопнул пховца по плечу и тоже рассмеялся... Весёлое тепло их дружбы наполнило комнату.
Четвёртый же хрусталик был вытянутой формы, с резко очерченными гранями и заострёнными краями, и внутри него, словно длинные светлые локоны, стелились мерцающие золотистые нити… - Ого! Это же редкость - «волосы Тушоли»! - восхитился Леча. - Они помогают обрести истинную любовь. – Если не возражаете, этот камень я оставлю себе, - неожиданно произнёс Тариэл и положил золотистый кристалл обратно в рукавицу. - Он похож на твои волосы, Мелх-Азни, - чуть слышно промолвил он, пристально посмотрев на меня. - Да… кристаллы могут приносить и исцеление, и счастье, - в смятении пробормотала я, чувствуя, как щёки заливает румянец и до конца не понимая, что говорю. К счастью, Леча в ту минуту отвлёкся, любуясь своим трофеем, и ничего не замечал. Тут взгляд мой случайно коснулся изощрённых узоров, которыми был вышит его ярко-алый наряд. Тут и там на ткани мелькали многочисленные кресты, украшенные бисером и мовх1ар [16]… Мне показалось это необычным. - Скажи, ведь эти знаки на твоей одежде символизируют путь Солнца по небу, - спросила я, - как и те, что вырезаны у нас на стенах замка? В глазах Тариэла появилось благоговение: - Нет, Мелх-Азни, я из Пхови, и для нас, пховцев, эти кресты – знак небесной защиты, покровительства Всевышнего. Мы носим их, чтобы помнить о своём происхождении и о милости, которую нам обещает вера. Ведь наши предки были рыцарями Сакдари [17], которые искали Грааль. Прадед мой, Гарсиа де Ортига, был как раз крестоносцем, он сражался в Иерусалиме, и наш род хранит память о Граале. Быть защитником Грааля - наивысшая честь на земле. Это превосходит всё, что только мог бы пожелать человек.