В Иерусалиме, - ах да, Марха упомянула, что этот её Джамболат как раз собирался ехать воевать в Урсалим… Вот интересно, знаком ли с ним и Тариэл? Но вслух об этом заговорить нельзя – я ведь обещала сестре хранить её тайну, а тут ещё и Леча может услышать… Я задумалась и спросила, что значит «Грааль». Взгляд Тариэла заблестел: - Наш хевисбери рассказывал, что, когда Микелгабриел [18] сражался с сатаной, то выбил зелёный камень из его венца своим огненным копьём. Из камня этого потом изготовили чашу, из которой Христос-Бог пил вино с апостолами Петром и Павлом [19]. У Креста потом в ту же чашу собрали кровь Христову. Чаша та и есть святой Грааль, и ей дана великая сила. В ней страдание и спасение Христа-Бога. И чашу, и копьё того воина, с наконечника которого стекла кровь Христова, и непобедимый меч святого Георгия Иосиф из Аримафеи забрал с собой в Инглиси [20], в Гластонбери, где заранее было им подготовлено место для строительства эклэсиай [21]. А затем рука спустилась с небес и унесла святыни к горным вершинам, и с той поры стали они недосягаемы и невидимы для людей. Тариэл заговорил о храбрых рыцарях, о их битвах и походах на коварных врагов. Эти отважные люди отправлялись в далёкие земли в поисках славы и несметных сокровищ. Среди их многочисленных подвигов был и поиск того легендарного Грааля - символа божественной силы и вечной жизни. - В начале прошлого столетия, - продолжал Тариэл, - грузинский царь Давид призвал под своё знамя сотни воинов-франков из Антиохии. Воины эти добрались до Грузии, они сражались с турками при Дидгори, а затем искали святыни на Кавказе. Некоторые из них остались в Хевсуретии, среди них был и мой прадед. В словах его чувствовалась страсть, и он рисовал яркие картины подвигов своих предков и их непоколебимой преданности своему делу. Но среди этих доблестных историй в голосе Тариэла вдруг зазвучала нотка грусти. Он заговорил о своих товарищах по оружию, погибших в опасностях их благородного похода, о той пустоте, которую они оставили в его сердце, - о своём друге Миндии, чей голос когда-то разносился эхом по горной долине, но теперь умолк навсегда. Воспоминания словно приносили в душу Тариэла и боль, и силу, напоминая о жертвах, принесённых во имя долга и чести… Я смотрела на него широко распахнутыми глазами. Эти рассказы были полны приключений и веры, и когда пховец произнёс имя святого Георгия, мне вспомнилось изображение, которое мы с Чегарди видели на башне, и знаки рядом с ним, и я попросила Тариэла объяснить их мне. Кажется, начертанные на стене башни загадочные буквы напоминали те, что он вырезал своим кинжалом на кубке... - Тариэл, - начала я, с трепетом в голосе, - я видела знак на Башне могильников, когда подходила к селу. Он расположен между последним и предпоследним этажом башни, под куораш [22], - человек с распростёртыми руками. И что означает надпись рядом с ним? - «Христос – их дом»? Ты имеешь в виду эту надпись? - переспросил он, снова произнеся ту же фразу по-грузински, и в задумчивых глазах его зажглось странное свечение, словно отражение далёких миров. Зелёный взгляд словно пытался проникнуть в самую суть моей души. - Что за странные слова, правда? Мне кажется, лишь сами керистиш понимают, что это значит! – вырвалось у меня. - Да, пожалуй, - согласился Тариэл. – И поскольку я один из них, то смогу тебе кое-что рассказать.