- Испытания приходят не только в виде битв, но и в виде знамений и чудес, - произнёс он наконец.
Жрец подошёл к окну, за которым раскинулись бескрайние горные просторы… Ветер нёс с собой свежесть ночи, и всем казалось, что сами горы благословляют это начинание. В тишине зала можно было расслышать, как за стенами крепости поёт вечерний ветер, наполняя сердца присутствующих особой мистической силой.
- Ветер, что подул ныне, благоприятен, - произнёс Элгур, оборачиваясь к Олхудзуру и Тороле, – и пришло время вам отбросить вражду, забыть старые обиды и стать союзниками ради будущего наших народов. Гордость и вражда должны уступить место мудрости. Сейчас только единство может противостоять великой угрозе. Мир висит на волоске. - Если это так, – сказал Олхудзур, – мы должны действовать незамедлительно. Так тому и быть. - Он повернулся к своим воинам, взгляд его был полон несгибаемой воли: - Завтра на рассвете соберём отряд и отправимся навстречу судьбе. Пусть каждый воин будет готов! Мы объединим силы, и наша дружба и братство станут щитом против врагов. Мы докажем, что никто не устоит против мужества и чести воинов Мелхисты!
-Пусть боги помогут нам в этом начинании, - простёр над присутствующими ладони жрец.
Глаза Торолы горели отвагой. Он взглянул на князя… В ответ на это князь и жрец также обменялись загадочными взглядами; но прежде, чем ими было сказано хоть слово, в зал вихрем ворвалась маленькая девочка. Детский смех, словно звон колокольчиков, на мгновение отвлёк всех от серьёзных мыслей. Тороле сказали, что это сирота, удочерённая князем. Она с изяществом маленькой лани скользнула мимо Тариэла, не удостоив его даже взглядом, и, не обращая ни малейшего внимания на собравшихся гостей, бросилась прямо к князю, обнимая его за ногу, затем, смеясь, скрылась за его креслом.
-Мелх-Азни! - воскликнул Олхудзур, улыбаясь. - Веди себя пристойно, дитя!
По-кистински имя её значило «осколок солнца»... Она поистине была, словно солнечный луч, внезапно прорвавшийся сквозь облака, со своими рыже-золотистыми косичками, и даже строгие воины невольно улыбнулись. Кто-то из старейшин тихо пожурил девочку, и она, с лёгким поклоном, послушно удалилась, исчезнув так же быстро, как и появилась, и оставив за собой ощущение тепла и неуловимого чуда.
Торола, наблюдавший за этой сценой, посмеиваясь, проводил её взглядом, искоса любуясь детской непосредственностью. В этом ребёнке было нечто особенное, нечто, что он не мог объяснить, но что-то в её присутствии согревало его душу… Но, вернувшись к переговорам, он быстро забыл о девочке, сосредоточившись на важной миссии.
- Поведай, как ты добирался до наших владений, доблестный Тариэл, - с проникновенной улыбкой сказал Олхудзур, оценивая силу и уверенность, исходившие от молодого посланника. – Тебе ведь знакомы наши места, не так ли?..
Торола начал рассказ о своих приключениях: - Я и мои провожатые, - начал он, - пока шли сюда, прошли три перевала. В один переход у нас гудели ноги, в другой - стучали зубы от холода. На третьем переходе, поднявшись на высоту, мы оказались в объятиях грозы. Гром гремел, как барабан войны, молнии разрывали небо, освещая чёрный хребет, с которого потоками сходила сель.
Казалось, сами горы ожили, чтобы испытать нас, и небеса разверзлись. Дождь с градом хлестал нас, будто стараясь смыть с лица земли. Мы попали в плотное облако, и вокруг клубились тучи, словно природа пыталась скрыть нас навсегда от глаз людских. Тут вдобавок нас окружило полчище змей, - и стало нам совсем не до смеха. Их алые глаза мерцали, как кровавые звёзды…
Слушатели зашептались, но князь сделал знак рукой, призывая к тишине. Старый жрец не сводил глаз с Торолы, тот же продолжал: - И вот, на этом хребте, мы увидели его - коротконогого карлика в тёмном балахоне с капюшоном. Он внезапно возник из тумана, словно видение.
Шёл он наперерез нам и в правой руке нёс криво изогнутый, серпообразный жезл, а левой рукой прижимал к своей груди охапку извивающихся змей. Склонив к ним голову, он беседовал с ними. Змеи, как зачарованные, слушали его и поочерёдно отвечали ему шипением - словно древние духи, пробудившиеся от долгого сна.
Голос посла вибрировал, как струна, натянутая до предела. В зале воцарилась тишина. Взор жреца неотрывно следил за каждым словом молодого пховца, и все, кто был в той комнате, ощутили, как в зале замка Эрдзие-Бе повисло напряжение. - Он увидел нас, окружённых змеями, - продолжал посол, - злорадно и торжествующе ухмыльнулся, что-то приказал этим тварям на непонятном шипящем наречии - и те, повинуясь его воле, оставили нас и последовали за ним.
С жезлом в руке карлик направлялся к чудному озеру, окаймлённому золотистыми скалами. Змеи скользящей вереницей ползли за ним…