[6] куоьрам (кист.) – опасность, угроза
[7] Т1амаш-ерд (чеч.) – «Крылатый дух»
[8] истинг (кист.) / истанг (чеч.) - традиционный вайнахский коврик с бахромой, который местные мастерицы в старину валяли из войлока и шерсти. Каждый узор на истинге имел своё значение. Так что знающие люди могли читать такие ковры как книги — с помощью узоров рукодельницы порой зашифровывали целые послания. Например, по орнаменту можно было определить, в какое время был сделан ковёр. Если рисунок содержал в себе солярный знак, значит, истинг сваляли в мирное и благодатное время. О мире свидетельствовали и ровные, симметричные рисунки, а вот любая асимметрия в узорах — о войне и тревоге. Изображение «древа жизни» на ковре служило посланием для потомков: помни свои корни и живи так, чтобы потомки гордились тобой. Широко распространённым орнаментом были бычьи, бараньи и оленьи рога, символизирующие изобилие и благоденствие. [9] Хонкар-муохк (кист.) – Турция
[10] Последнее воскресенье года, называемое «Козлиным», посвящалось божеству Тамаш-ерде. В этот день вайнахи устраивали соревнования по стрельбе по каменным мишеням с особыми отметками - «буаг» («паз», «оттиск», «зарубка», «козёл»). В качестве приза победитель получал козлёнка, с которым затем проводились игры; а также ему вручались ритуальные пироги («боджольг»), связанные с культом козла. Они символизировали календарный год вайнахов, состоявший из 360 дней (15-дневные недели солнечного календаря), к которым жрец ежегодно добавлял 5 дней специальными треугольными знаками на своём знамени. 5 последних дней года тоже назывались словом «буаг». [11] Жреческое знамя, священная хоругвь (бейракх (кист.) / байракъ (чеч.), являлось вещественным земным символом верховного бога Дела, фигурировало почти на всех больших празднествах и представляло собой длинную, до сажени, четырёхгранную палку с подвешенными на ней медными колокольчиками и флагом из белого куска материи. Верхняя часть древка заканчивалась тремя одинаковыми сучками, исходящими из одного места.
[12] эвхантхаш (кист.) – пучки расчёсанной шерсти для прядения
[13] «Аьхка т1арга 1алаш цабинчуьнан, 1ай когаш бахьийна.» (чеч. пословица) – «Кто в тёплое время шерсть не сбережёт, тот в мороз простудит ноги.»
[14] к1арахиш (кист.) - мягкие тапочки. Мелхистинцы вязали их из толстых шерстяных ниток.
[15] я1 (кист.) - веретено
[16] я1ч1оьиг (кист.) - пряслице
[17] Шедала («Страна ледников»), Шaт1epa («на льду») – чеченское название аула Шатили, крупнейшего населённого пункта на территории Хевсуретии - горной области, расположенной на южных и северных склонах Большого Кавказского хребта, в верховьях Арагви и Аргуна.
[18] Пховец (от чеч. пхо / кист. пхи – «лучник», «стрелок») – хевсур, Пхейн-Мохк - чеченское название Хевсуретии (груз. ხევსურეთი). Историки считают, что термин «хевсуры» впервые появился начиная с XV столетия. До этого, по мнению учёных, хевсуры объединялись с родственными им пшавами общим этнонимом «пховцы». В древней грузинской летописи «Картлис цховреба» («Летопись Картли») Хевсуретия и Пшавия употребляются вместе под названием «Пхови», а географ Вахушти именует их «Пхоели».
Глава 4. Явление Матери вод и обретение клятвенной сестры
Коня со двора Олхудзура похитили, как выяснилось впоследствии, не без участия моей «дальновидной» сестрички… И вот как всё это происходило. Утренний лес дышал весной. Очнувшись наконец от зимнего морока, природа открывала людям свои объятия. Играя в воздухе, у окна с криком носились друг за другом ласточки. Я с улыбкой наблюдала за ними: кажется, они твёрдо вознамерились свить гнездо под нашей крышей… Циск всю ночь пропадал где-то в чаще, завывая там, как неупокоенная душа, - а к рассвету как ни в чём ни бывало вернулся, вылизался и с чувством выполненного долга улёгся в углу. Пол в избушке с утра снова был покрыт клочьями шерсти: кот отчаянно линял... (ох, опять за ним надо бы подмести!) Я занималась обычной уборкой и мелкой стряпнёй в отсутствие наставника, который исполнял в святилище тайные ритуалы, - как с вечера ушёл, так до сих пор и не возвращался... И тут в наш лесной домик прибыла запыхавшаяся юная служанка и вручила мне пергаментный свиток с посланием от сестрицы. За мною срочно присылали из замка Эрдзие-Бе! Девчушка дышала, как загнанная лошадь. Я протянула ей медный к1умаг1 [1] с водой, чтобы ополоснуть руки и лицо, а она… выпила его весь одним глотком! Тут взгляды наши встретились, и она начала медленно заливаться краской: - Благодарю тебя, госпожа… я не стою такой доброты… - Не стоит такой благодарности… - отмахнулась я, - вот, держи, - но второй кумганчик тут же постигла участь первого, и, рассмеявшись, я наполнила уже третий: – Послушай… зачем ты всю дорогу волчьей рысью мчалась? Может, тебя сармаки [2] преследуют? Или ты раньше срока в нижний мир попасть стремишься? - О нет! Гурметцу [3] сохрани! – в широко расставленных тёмных её глазах плеснулся страх.– Просто мне княжна Марха приказала немедленно идти к тебе с письмом и возвратиться с ответом как можно скорее! – Значит, ты сестре моей служишь? - Вот уж полгода, как меня взяли в замок. - Как имя-то тебе, чудо? - Чегарди… Загорелое личико со вздёрнутым носом и громадные очи на пол-лица, - нежные, как распускающиеся в поле тюльпаны... Ей всего лет десять. Совсем ещё ребёнок... Марха, демонстрируя своё превосходство над слугами, не знает меры. Вот что сложного было отправить девчонку в столь дальний путь на арбе?.. Будешь людям говорить «букъ!» [4], они заставят тебя произнести «квак»! Я принялась за чтение письма. Чегарди, прикрыв глаза густыми ресницами, сползла по стене, опустилась на войлочный коврик и так замерла, приходя в себя. Из угла выбрался и с величавым видом прошёлся по хижине котище. Он приблизился к девочке, придирчиво её обнюхал - и тут же улёгся, свернувшись кольцом вокруг её ног. Она же, не открывая глаз, заулыбалась и принялась наощупь гладить его мех: - Цици-цици [5]… Огромный Циск, в состоянии совершенного блаженства, переворачивался с боку на бок, подставляя под ласку тугое мохнатое брюшко, и удовлетворённо урчал…