Волнение лёгким ветерком пробегало по моему сердцу... Опустив голову, я старалась не встречаться взглядом с братом, чей задумчивый вид вызывал у меня тревогу. Наконец Леча нарушил молчание: - Здесь и поговорим, чтобы не мешал никто. - О чём же? — заикаясь, пролепетала я. - Ты ведь уже догадалась… о Мархе!
Я застыла на миг…
- Так вышло, что наша младшая сестра познакомилась… с необычным человеком, - произнёс брат, и я сообразила, что реальность оказалась ещё хуже моих предположений.
Речь, выходит, идёт вовсе не обо мне, а о ней! Человек же этот, без всякого сомнения – гость наш, Тариэл! Но… это что – неужели их чувства взаимны?! Не может быть!.. Я почувствовала, как в сердце моём закололо от скрытой обиды...
Леча же, как всегда, оставался спокойным и серьёзным: - У меня к тебе вопрос, Мелх. Ты ведь с нею больше всех нас сейчас общаешься в последнее время, и, может быть, слышала от сестры что-нибудь о некоем Джамболате... Ты вообще всегда замечаешь больше, чем другие.
Я ощутила, как сердце моё снова замерло, а затем опять забилось, но уже в ином ритме… Брат продолжил, не дав мне времени прийти в себя от очередного потрясения: - Я потому и привёз тебя сюда, чтобы без лишних ушей обсудить то, что сейчас происходит с Мархой. Она ведь наверняка тебе хоть что-то да рассказывала, – но я почему-то обо всём узнаю последним!
С ума сойти - он, значит, успел услышать от Седы об истории, произошедшей с Мархой (которую мне уже поведала моя Чегарди!), о том, как нашу младшенькую угораздило познакомиться с пришельцем, проникшим на рассвете в замковый сад! Их конные прогулки, тайные ночные встречи, - всё это было теперь известно Лече!
- Марха очень смела, – заметила я. Голос мой дрогнул… похоже, от зависти к сестре! Уязвлённая девичья гордость внутри меня докончила: «…а я вот боюсь даже просто приближаться к Жаворонку.»
Леча внимательно посмотрел на меня, взгляд его были полон сочувствия и заботы: - Возможно, не смелость это вовсе, а глупость, - сказал он мягко. - Но, как видишь, теперь я здесь, чтобы помочь ей! И ты, Мелх, как всегда, можешь довериться мне. Скажи вот, не кажется ли тебе, например, подозрительным, что тотчас после отъезда этого Джамболата из Цайн-Пхьеды исчез и белый конь Тариэла?..
При звуках любимого имени я смутилась, покраснела до ушей и опустила глаза. Брат насторожился и стал напротив меня, испытующе глядя в упор. Волна тревоги захлестнула меня: я не знала — догадался он уже или нет, что в моей груди творится буря, имя которой — Тариэл?
- Кстати, почему в этот раз ты пришла к нам неожиданно — весной, а не летом, как обычно? — резко спросил он вдруг. — Ты ведь всегда приходишь зимой и летом, Мелх. Что-то случилось?
Я замялась, не зная, как ответить, и зная, что просто так, без ответа, мой упрямый брат меня не отпустит. Легко, как опытный охотник, Леча тихо, но настойчиво подводил меня к признанию, и я, сама не зная как, попала впросак и — полунамёком — проговорилась, что в замок меня позвала Чегарди.
- Она… передала мне… просьбу, — объяснила я, растерявшись. - Просьбу — так, от кого? — Леча скрестил руки на груди и прищурился. - От сестры… от Мархи… - едва вымолвила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. - Она… просила меня приехать… - Почему же весной, а не летом, как всегда? — спросил Леча, пристально глядя мне в глаза. - Я… я не всё знаю. Чегарди принесла мне… письмо, — прошептала я, и тут же спохватилась, поняв, что сообщила уже слишком много.
Леча резко крутанулся ко мне. Я растерялась. Я не собиралась выдавать Марху, но слова эти вырвались сами. По своей ветреной простоте, я не сразу осознала опасность, не почувствовала, что слова мои могут стать чьей-то гибелью или спасением, и без раздумий сказала то, что лежало на сердце.
- Какое письмо? Дай-ка мне это письмо, — твёрдо сказал Леча. - Авлирг, нет, я не могу… это даже не моя тайна… - Где оно? Покажи мне! — потребовал Леча, обращаясь ко мне теперь уже иначе — не как мальчишка, а как княжич, привычный к власти.
Я заколебалась, прижав свою поясную сумочку к боку... В груди поднялись волны страха и отчаяния: ведь таким образом я нарушаю слово, данное Мархе! Но брат был неумолим. Взгляд его сделался властным: - Не утаивай от меня ничего больше, Мелх, я ведь всё равно могу узнать! Я не ради праздного любопытства расспрашиваю: шалопай сидит теперь у нас в сарае под замком; я о многом слышал уже от Седы, — да и от него самого. Если всё сложить вместе, этот парень своими поступками оскорбил и гостя нашего, и отца; чуть не втоптал в грязь честь Мархи; а главное — совершил святотатство, забрав наши фамильные драгоценности из селинга! Да и не всё ещё закончилось: вор знал ход во двор нашего замка через подземный туннель, и, если не принять меры, однажды нас навестит его шайка — и тогда всем нам конец. Зло может нагрянуть к нам ночью, пока все спят... — Он тяжело выдохнул, заметив моё колебание: — Как ты не понимаешь, Мелх? Я должен знать всё, иначе как же мне защитить вас?!