Он подсадил меня в седло, вскочил следом, и мы продолжали прогулку, углубляясь в лес, под кров вековых деревьев. Последние солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую листву, играли на лице брата, освещая наш путь... Тропинка пошла вдоль пологого лесного склона. Наконец, конь вынес нас к берегу реки, где вода искрилась, отражая россыпи звонких небесных звёздочек.
Леча спешился, подхватил меня и сел на холм, жестом приглашая меня присоединиться. Опускаясь на траву подле него, я почувствовала, как меня охватывает чувство безопасности.
- Жизнь ставит нас иногда перед выбором, на который нет простых ответов, - послышался вдруг из-за плеча голос Лечи. - Именно в такие моменты мы должны обращаться за советом. Не бойся ничего, оруженосец мой!
Я нерешительно обернулась к брату, не зная, как выразить бушевавшую во мне бурю... Смущение захлестнуло меня, пока я пыталась найти нужные слова. Леча, почувствовав мое беспокойство, успокаивающе положил руку мне на плечо: - Сестрёнка, - мягко сказал он, - я же вижу: тебя что-то сильно тревожит. Ты не должна справляться с этим смятением в одиночку! Если разделишь своё бремя со мной, вместе мы найдём выход!
Я пыталась скрывать свои чувства, но Леча, как всегда, внимательный, заметил моё состояние, - правда, истолковал его, как всегда, по-своему: - Я думаю, ты очень переживаешь сейчас из-за своего будущего, - сказал он, обратив взгляд на меня. - Но, может быть, как раз настало время поговорить об этом? Ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.
Я была тронута словами Лечи. Подняв голову, я прочла в его глазах ту самую уверенность, которая так помогала мне в детстве… Сердце моё постепенно успокаивалось рядом с братом. В его присутствии я ощущала уверенность и поддержку, которые, возможно, помогут мне в принятии важного решения... Собравшись с духом, я наконец заговорила: - Да, я не знаю, по какому пути мне идти теперь… Авлирг… я… словно заблудилась… - тихо прошептала я. На глаза мне наворачивались слёзы. Казалось, я вот-вот решусь… Я начала сбивчиво рассказывать о своих метаниях накануне принятия сана, о том, как меня охватывают тоска и ужас при одной лишь мысли об этом; о том, что я, будущая жрица, должна буду дать духам добровольное согласие на вселение в моё тело, чтобы они с той поры начали прорицать из меня; о страхе последующего за этим момента ломки - неописуемой душевной и телесной боли... Леча внимательно слушал меня. Я надеялась, что он поймёт и не осудит мои сомнения и страхи относительно предстоящего обета.
Голос мой задрожал, когда я собиралась лишь робко намекнуть на возможность зарождения во мне земных чувств; мною ещё не было произнесено имя моей опасной пховской тайны, но… тут брат перебил меня и, не дав мне договорить до конца, начал пламенную речь. Леча ободрял меня, убеждая меня покориться чувству долга и ответственности, чтобы не огорчать наставника, который учил меня с самого младенчества и потому возлагал на меня большие надежды... Он говорил о том, что наши судьбы уже предрешены, и мы должны принять их с достоинством. Он напомнил мне, что честь семьи и слово, данное отцом, не могут быть нарушены ни при каких обстоятельствах.
Я почувствовала, как все недоговорённые мною слова застревают в горле…
- Вот я тоже, если хочешь, - неожиданно открылся мне затем Леча, - признаюсь тебе искренне: совершенно не люблю проливать кровь. Когда я вместе со своей дружиной - наслаждаюсь нашим братством. Мне дороже всех эти ребята, с кем я вместе рос, пел, смеялся… Я люблю охоту, танцы, песни, пиры, скачки на джигитовках… Наши военные сборы – для меня скорее тренировка мускулов... Но, если начнётся война, - имею ли я, как сын князя, право отказаться возглавить дружину отца, идущую в бой?! Как уклониться, не взять в руки оружие?! Разве может сын князя предать свой народ? Жизнь моя с рождения принадлежит не мне, - моим воинам, моим подданным. Трудно быть князем… да и жрицей, если подумать, тоже трудновато. Поверь, я тебя понимаю и всегда готов тебя поддержать, сестрёнка, - знаю, что и ты меня тоже. Но, если не мы, то кто же, - верно, оруженосец мой?!
Я вздохнула: - Леча, а что, если я… не справлюсь? Если я не такая сильная, как надо? Мне иногда кажется, что я совсем не годна для жречества…
Он рассмеялся, звонко, по-мальчишески: - Глупенькая ты! У всех бывают сомнения. Я вот, думаешь, что, не боялся ни разу? Я вообще меньше всего на свете хочу убивать. Но, если надо — веду дружину в бой. Так и ты. Просто вырабатывай твёрдость, как в битве! Иначе никак нельзя, - это наш долг по праву рождения. Долг стоит выше всего. Люди всегда будут пристально смотреть на нас, потому что мы рождаемся для служения, а не для себя самих. И я в тебя верю, оруженосец мой!