Это был мощнейший древний приворот — на нас обоих, на меня и Тариэла!
Что-то дрогнуло в ночном воздухе, — словно тонкая, незримая трещина побежала по моей защите… Я вздрогнула, будто меня окатили ледяной водой, а внутри меня всё вспыхнуло, как сухой кустарник от искры. Я ахнула, испугалась: мне ведь суждено дать обет безбрачия, стать жрицей! — и в ужасе схватила её за руку: - Что ты наделала, Чегарди?! Это же…
Девочка звонко рассмеялась: - Да ты не бойся так, сестрица, я пошутила! Ничего страшного, это же просто слова… Если хочешь, я их заберу обратно, только тогда опять скучно будет!
Но обряд свершился; роковые слова были уже сказаны, и магия закрутила меня, будто кувшин на гончарном круге… Поток силы, словно молния, прошёл в меня насквозь, — я поняла это, ощутив, как разом в каждую жилку мою входит сладкая живая боль. Она забилась, запела, тихо застонала во мне, вмиг словно изрезав мне тонким лезвием все внутренности, — отчаянная, пронзительная, невыносимая...
- Чегарди, зачем ты так со мной?! — взмолилась я. Голос мой был слаб, как дыхание ребёнка. - Для счастья, — беззаботно улыбнулась маленькая шалунья, — вдруг пригодится? Я хотела возразить, но не смогла. Слова остановились в горле, лишь тёплые слёзы стыда подступали к глазам... Я не смела ни на Чегарди снова взглянуть, ни слова вымолвить. Сама виновата, — слишком много воли дала девчонке и не сумела скрыть свои чувства, вот и потешаются надо мною все, кому не лень — во-первых, Марха, теперь ещё и она… А откуда… откуда бы этой бойкой, любопытной кунице знать формулу приворота?! Уж не влезла ли она, чего доброго, без спросу в мою шкатулку с магическими записями, пока я ездила с Лечей, под предлогом уборки комнаты?! Так, глядишь, и ещё невесть чего нам наколдует… В этом замке никому доверять нельзя. А шкатулку я постараюсь перепрятать, при первой же возможности.
«Ах, что же со мною будет, если она вдобавок проболтается и сам Тариэл услышит как-нибудь об этом привороте?! — думала я, трепеща всем телом и в глубине души умоляя богов, чтобы он никогда не догадался, что здесь произошло. — О нет, — что угодно, лишь бы он никогда не узнал о том, что мы с нею сегодня сделали!» Я упрекала себя за непомерную стыдливость, за непреодолимую слабость, за то, что почти не могла владеть собою при одном лишь звуке его имени... Теперь же я была навеки обречена на это чувство.
Лес вокруг затих, став прозрачным и зыбким, как сон... Ритуал был окончен. Я стояла на том же месте, всё пытаясь унять дрожь в коленях, как вдруг из-за кустов показался лис. Он был рыжим, как осенний закат, и жёлтые глаза его светились тревогой и надеждой...
Лис медленно, с опаской, начал ходить кругами вокруг нас, — то подвывая, то подвизгивая тихонько, — словно хотел сказать мне что-то, но не мог подобрать слов.
- Смотри, — прошептала Чегарди, — какой интересный зверь! - Он чего-то боится... — выдохнула я едва слышно.
Лис подошёл ближе, остановился, глядя нам прямо в глаза. Я почувствовала, как его тревога проникает в меня, становится моей собственной…
- Не бойся, дружок, — произнесла я, протягивая к нему руку. — Мы не причиним тебе зла...
Лис медлил, но, наконец, позволил мне погладить себя по голове, между ушами. Шерсть его была мягкой и горячей, как мех живого солнца. Я ощутила, как лисье сердце бьётся под моей ладонью, и мне показалось, что я расслышала в этом биении какую-то просьбу, какой-то безмолвный крик... Лис осторожно положил свою лапу мне на руку, и я сжала её, как бы обещая помочь, хотя сама не знала — чем.
- Он будто чего-то хочет от нас... — растерянно сказала Чегарди. - Может быть, он просит нас о какой-то помощи? — тихо ответила я. Мне вдруг стало так жаль этого доверчивого, беспокойного зверя, что я едва сдержала слёзы.
Лис ещё раз посмотрел на нас, будто вздохнул, прощаясь, и исчез в кустах. Я долго смотрела ему вслед, чувствуя, что в явлении том скрыта неведомая ещё мне тайна...
* * *
Когда мы отправились в обратный путь, я еле плелась. Ноги мои были ватными, сердце то замирало, то билось с такой силой, что казалось — сейчас оно вылетит из груди. Внутри словно сжималось что-то; странное, сладостно-мучительное чувство с невиданной силой разливалось по всему телу — при одной только мысли о нём… о Тариэле... Я не могла отделаться от беспокойства, думала, что, наверное, скоро уже умру от этого! И вновь, и вновь умоляла я богов, чтобы никто не догадался, что творится со мною...
И всё это происходило со мною благодаря злополучному привороту, который учинила бессовестная Чегарди! Я решила до самого замка хранить молчание и не отвечать на её бесконечные вопросы, но девчонка и сама притихла, лишь то и дело украдкой бросая на меня боязливые взгляды… Разумеется, всё случилось из-за неё, из-за пустой затеи — приворотной формулы, бездумно вставленной в защитный ритуал! С того самого мгновения, всё, что есть во мне — и разум, и кровь, и дыхание — полностью принадлежит Тариэлу. Вот отчего мне теперь так невыносимо сладко и страшно, вот отчего я так горю вся и дрожу, словно листок на ветру, и тело моё не слушается меня... Тем более что пошёл уж третий день с тех пор, как я сломала туьйдаргиш — и проказницу угораздило расшалиться как раз в тот момент, когда я полностью лишена защиты!..