* * * Путешествие оказалось долгим. Мы устали, на полпути устроили в лесу привал, разделили пополам взятое из дома толокно, успели допить до дна весь кувшинчик, – и я решила, что хорошо бы наполнить его снова из местного родника; к нему-то мы и направились, свернув немного с тропы к оврагу. Чегарди дёрнула меня за рукав: - Госпожа, госпожа… ах… глянь-ка – нет, нет, да не может быть!.. Х1ай [25]! - Да в чём дело? - Черемшаааа! Я наклонилась над оврагом и посмотрела вниз, – точно, весь склон был усеян «медвежьим луком»… Чегарди, ни секунды больше не раздумывая, кубарем скатились в овраг, я последовала за ней. - Ай, тут черемши целая поляна! – распевала во всю мочь Чегарди. – Черемшааа! Обожаю черемшууу! Давай же скорее наберём побольше, пока нас не опередил никто!!! Сейчас всё село сюда набежит, а нам что достанется?! - Сейчас сюда не только из ближайшего села, но и из дальних краёв, - г1алг1ай а, суоьлий а, х1ирий а, ваьппий а [26], - все набегут, если ты будешь так кричать… - у меня просто слёзы текли от смеха. – Ты нарочно их созываешь, похоже?! - Черемшааа! Валалей! Вкуснятина! У меня это самое любимое блюдо! И у всех моих братьев и сестёр - тоже! Это первая! - вдохновенно голосила Чегарди. - Первая в этом году!!! Надо поесть черемши хотя бы три раза за сезон. Пусть мне прямо сейчас разбойники голову отрежут, - я на всё согласна, чтобы лишний раз попробовать черемшу! Тогда я вынула из ножен заветный Авлиргов кинжал и немедленно принялась за дело...
* * * Нож – вещь в пути незаменимая. Стоя на коленях, я торопливо погружала лезвие в мягкую землю и аккуратно отсекала нежные, лакомые ростки черемши. Бесспорно, это растение у нас считается изысканным угощением, её безоговорочно любят все и готовят по самым разным рецептам. Она часто прорастает в буковых рощах: корни бука, словно тёплые руки, ласкают землю, и именно здесь черемша пробуждается самой первой... Чегарди немного помогала мне, срывая черемшу руками, но больше щебетала и галдела, выписывая круги вокруг меня и забегая вперёд… Вот тут и совершилось нечто странное, о чём я не имею права умолчать. - Я потеряла нить разговора и остановилась, внезапно ощутив, что мы не одни. Холод иглами пронзал мне сердце, я словно проваливалась в ману, в пустое безвременье. И я, и Чегарди – мы одновременно увидели её, - тихо ахнули, переглянулись, крепко схватились за руки и сели на землю, пригнувшись и стараясь не дышать… На лесной поляне, на берегу ручья, погрузив в его студёную воду ноги по колени (вместе с платьем, - как она выдерживает?!), спиной к нам сидела девушка с распущенными косами. Чудесная незнакомка с полуулыбкой оглянулась на нас, - и душа моя приняла морозный ожог от созерцания необычайной прелести: тонкий, будто прутик свидины, стан [27], кожа ослепительной белизны, яркие глаза - сверкающие, как алмаз, излучающие зелёный свет и… зелёные же длинные волосы! - Айт!.. - вполголоса простонала Чегарди. – Как же она красива, фигура прямо как у рыбы!.. Таких просто не бывает! Я никогда её здесь прежде не видала. - Тише… - цепенея, шепнула ей на ухо я. – Вот она услышит!.. Хотя… ведь она нас уже видит?! - Кто… да это же… ах… ты знаешь?.. - ааа!!! – залепетала, в ужасе взвиваясь с места, девочка. - Да! – Я потянула Чегарди за руку вниз и строго посмотрела на неё, приложив палец к губам. – Молчать надо. Хи-нан [28] она - Матерь вод... Прекрасная Хи-нан встала во весь свой стройный рост, медленно и плавно направилась к нам – и тут меня будто накрыло изумрудным покрывалом… Дальше помнится мне не всё; а то, что память сохранила, видится немного расплывчато, как бы из сна. - Говорила ли я с нею?.. Коснулась ли она меня?.. - Это теперь сокрыто от меня, стёрто из моих воспоминаний. Боги подчас умеют играть с человеческой памятью, даже не удостоив людей объяснением, зачем им это было нужно… Отпустило меня, когда мы находились уже далеко-далеко от ручья. Я пыталась догнать и успокоить Чегарди, которая, не слушая меня и вереща как вспугнутый зайчонок, в панике улепётывала прочь, без дороги, сквозь камни, пни и кустарники… В конце концов девчонка запнулась о какой-то длинный узловатый корень, задохнулась и упала ничком, как подстреленная, а я, не успев затормозить, с разбегу налетела на тот же корень и приземлилась на неё сверху. Затем нам обеим просто необходимо было обняться и как следует поплакать, чтобы окончательно успокоиться!