* * * Но Дел благ, - мы всё же добрались невредимыми до каменного домика с двускатной кровлей, высотой в человеческий рост, почти полностью укрытого огромной сосной с дуплом, росшей у входа. Это был местный къулли [17] - приют для пастухов, охотников и странников, запоздавших в дороге. Я со вздохом облегчения повесила свою поясную сумочку на толстый сук дерева, чья густая тяжёлая крона завешивала крышу, и сотворила краткую молитву тарамам: - Святые хранители, не оставьте милостью нас, под сень вашу пришедших… Любопытный носик Чегарди просунулся в дверной проём. Раскинув руки, она покружилась, повертела головой по сторонам, нетерпеливым движением сбросила немудрёную обувку у порога и проскочила внутрь: - О, мне тут нравится! Чегарди в полном восторге приземлилась на рысью шкуру перед очагом, обхватив колени: - Тепло, сестрица… и до чего мягко, представляешь! Иди сюда! Наощупь домик вполне оправдывал своё название – «гнездо для гостя» [18]: стены и пол его были выстланы войлоком и звериными шкурами. В подобных дорожных гостиницах, по обычаю, oxoтники оставляли шкypы и poгa в дap духам, пoкpoвитeльcтвyющим в дороге. В холодные ночи путников спасал очаг. Пламя в очаге ещё тлело, зола была горячей, - выходит, предыдущий гость покинул кров совсем недавно. У очага лежали трут и кресало. Я принялась заново раздувать огонь и ворошить поленья, посыпались искры... Чегарди снова взвилась с места, обняв меня за шею, и зашептала мне на ухо: - Ты хоть поняла, где мы оказались, сестрица? - Нет, - удивилась я. – Я ведь прежде здесь не бывала. Скажи, если знаешь! - Конечно, знаю! - уверенно сообщила девочка. – Я тоже здесь не бывала, - ну и что? Это ведь и так ясно: мы попали в жилище Дарц-нан. Вот - в очаге как раз три полена!.. А значит, тут же должна быть и неубывающая еда! Сейчас проверим. (До чего забавный мне «тарам» попался, однако…) Чегарди быстро осмотрела наше новое пристанище и обнаружила узелок с чем-то съедобным: - Всё сходится, представь, сестрица!.. Погляди-ка – для нас остались саскал [19], сыр и соль! Давай разделим пополам! По обычаю, если странник находил в гостевом домике oтдыx или ночлег, то он ocтaвлял чacть cвoих припасов тем, кто придёт после него. Нам досталось по толстой пресной лепёшке с необычными оттисками (лепёшка была чёрствой, твёрдой, как камень), и по куску совершенно ужасного овечьего сыра. Но выбирать не приходилось! Чегарди, не успев прожевать свою долю, защебетала снова: - Сестрица, а я всё думаю… зачем жрец просил принести ему лягушку? - Так полагается - для выведения похитителя на чистую воду, - сегодня, похоже, мне выпала честь заменять Элгура не только у жертвенника! – Чтобы ты знала, лягушка – непростое животное. Она очищает воду, имя её употребляется в клятвах... - Да, - кивнув, с чрезвычайно серьёзным видом подтвердила Чегарди, - об этом я слышала. Лягушку нельзя убивать. Я помню, бабушка Чавка как-то говорила: кто убьёт лягушку, у того падёт корова. - Иногда образ лягушки может принимать сама Хи-нан… Глаза Чегарди расширились, она зажала себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. - Лягушка – одно из лучших современных средств для лечения лихорадки, - невозмутимо продолжала я, радуясь, что могу перейти к любимой теме перед столь впечатлительной слушательницей. – Это непременно нужно знать - может в жизни пригодиться!.. А по поводу того, о чём ты меня спросила, - существует специальный обряд: закидывание лягушки в сыворотку [20]. Если вор не захочет отвратить своего злодеяния, не признается в содеянном и не возвратит украденное, то он опухнет так же, как утопленная в сыворотке лягушка. - Ооо… - Чегарди благоговейно воззрилась на меня. – Ты даже такое умеешь?! - Это не так уж сложно проделать, - снисходительно улыбнулась я, - могу, кстати, и тебя научить! Всё очень просто: берём сосуд, наливаем в него пахтанье, погружаем туда обычную зелёную травяную лягушку и произносим заклинание! Слушай и повторяй за мной… * * * - Сестрица, - смутным голосом пробормотала Чегарди, уже не открывая глаз, - а что было в самом начале, когда Дел только-только сотворил наш мир? Мы устроились на ночлег на той самой рысьей шкуре у очага. Головка девочки лежала на моём плече, а она, хотя и засыпала, не переставала задавать мне вопросы. Мой нежданный, такой милый и смешной «тарам»… У меня уже просто отваливался язык. Эх, какой всё же кропотливый труд – передавать знание!.. - В старые времена в горах у нас росло гигантское дерево, корни которого уходили в нижний мир, а ветви - в верхний. По этому дереву с неба на землю спускалась золотая цепь. При любых тяжбах люди ходили к этой цепи и там разрешали свои споры. Она никогда не колебалась, потому что не знал тогда никто во вселенной, что такое дуновение ветра. Весь мир ещё был благодатным. Люди жили в спокойствии. Всего было вдоволь, и никто не испытывал нужды ни в чём. В лесах было много дичи, в реках - рыбы, трава была густой и высокой, как деревья, а земля была до того жирной, что, если сжать в руке горсть земли, из неё капало масло... Сонная Чегарди, повернувшись на бок, зарылась в меня носом. - А до этого? – раздалось её невнятное бормотание. - А до этого не было на свете ничего, кроме неба и моря. В небе летал орёл, а в воде плавала рыба. Каждый день рыба всплывала наверх, а орёл спускался ближе к воде. Они вели между собой беседы, и вот однажды орёл увидел, как посреди моря появлялась земля… - А ещё раньше?.. - А ещё раньше, прежде всего остального на свете была Ана - пустота, никем не заселённая, пространство без конца и края, где рождаются азале и абаде – вечность без начала и вечность без конца… там висят наши с тобой звёзды, завёрнутые в души… вот мы летим к ним… держись крепче, упадёшь… Чегарди обхватила меня обеими руками, и на этой минуте меня будто на гребне волны выплеснуло из сознания в другой мир… Во сне видела я праздник в пещерном святилище Тамаша-ерды, о котором когда-то рассказывал мне Элгур. Хватаясь за медные кольца, приделанные к скале для облегчения подъёма, люди цепочкой взбирались по вырубленным в горе ступеням на крутую вершину, где, разгоняя тучи блеском лучей, сверкал ослепительный крест. Наставник предупредил, чтобы все вели себя как полагается, не разговаривали и соблюдали порядок. Сам он шёл впереди всех, за ним старательно и быстро карабкалась девочка с чёрными косичками, затем – мой приёмный отец Олхудзур, после - Марха и затем многие из знакомых мне жителей окрестных сёл, которых мы когда-то лечили вместе с Элгуром… Молящиеся, держась за одежду друг друга, образовал