Лейтмотив (в стихах)
- Ты слышишь голос мой, - сердце мне открой! - Пой мне, соловей, пой ночной порой! Мой сон - Златая средь ветвей Лестница блестит; Сама ступени к ней Должна сплести… - Наяву, иль в бреду, или в вещем сне - Узнай меня, явись ко мне! Та тропа в ночь светла, путь найдёшь свой ты, - Луна взошла, и ждут цветы… - Это я, я лечу, чтоб помочь в беде, На зов к лучу, к своей звезде! Может быть, я найду этот тёплый свет, Где есть любовь, где смерти нет?.. - Мы были должны в те дни весны Однажды встретиться: Души сплетены Лозой любви Во всех мирах… - Послушай соловья, светлая звезда! Ты мечта моя, что так долго ждал И жду… - И вновь среди ветвей Лестница блестит; И лишь к звезде моей Сердце летит… О душа, ты приди - в милосердный час Тот день найдёт под солнцем нас. Будет сад, будет свет, чистая река - Приди, я здесь, судьба близка…
- Подожди, я в пути, я стремлюсь на свет; Там есть любовь, там страха нет! Я пою, я зову, я сама пришла, Я в небесах свечу зажгла. Я так рождена, - предречена С тобою встреча мне, Чтобы вечно жить в твоей любви, В твоей мечте... - Ты помнишь песнь мою, что я пел средь скал. В том лесном краю я тебя искал… - Пусть вновь Я буду сердцем с ней - Чистою весной, Открыт в душе моей Родник лесной… Я прошу, ты приди в безнадёжной тьме, В печали час спеши ко мне! Смерть крепка, боль горька, но любовь сильней. Горит звезда, - иди за ней!
- Ты моя свеча в звёздной вышине. Я здесь, люблю, ты нужен мне! Позови, я взойду в этот горний свет, - Там есть любовь, страданий нет! Мы так рождены, - обречены, Скитаясь, встретиться; Души сплетены Лозой любви На всех путях… - У бездны на краю, клятвенный мой брат, Трепеща, стою, - нет пути назад! - Прости Мне все мгновенья лет, что томили кровь… Уже сомнений нет, - только любовь. - О душа, ты слезу не роняй из глаз - Разбит хрусталь, но твёрд алмаз. Видишь ты: мир лежит в бесконечном зле, - Наш свет горит, светя во мгле! С мотыльком на груди в предрассветный хлад С небес сойди в наш дивный сад… Пусть в блаженных мирах луч откроет дверь - Лети ко мне, я жду, ты верь! Мы так рождены, - так суждены Друг другу в вечности; Души сплетены Лозой любви Во всех мирах... - Под солнцем золотым биться с тьмой пришлось Именем твоих солнечных волос, - Пусть так, - Хоть сам я в темноте, Но тебя веду; И на ступенях тех Я тебя жду… - Я приду, если ты меня ждёшь всегда, Сестра души, небес звезда; Я пою, если ты сердцу льёшь в ответ Твою любовь, твой добрый свет! - О мой князь, прилетай за мной в смертный час, Чтоб мой огонь во тьме не гас. Я тебя отыщу посреди теней. Любовь светла - иди за ней! Мы осуждены за дни весны С попыткой вечности, - Освобождены рукой Любви, Самой Любви... - Я за плечом стою - грустно смотришь вдаль… Той весной в раю я так долго ждал!.. - Усни, - Там, на вершинах гор, Я тебя всё жду, И я твою с тех пор Храню звезду... - Я прошу в первый раз – возвратись домой! Настал тот час заветный мой, - Я тебя сквозь века, сквозь миры зову, Ведь я люблю, пою, живу! - Я клянусь, для меня нерушим обет, - Сама Любовь вела к тебе. Мы с тобой улетим в Невечерний Свет. Здесь Бог Живой, здесь смерти нет! Мы так рождены, - сотворены, Чтоб снова встретиться, - Мы воскрешены, ведь сплетены Лозой любви…
Глава 6. Серебряный знак завета
«Циск осторожно скрёб моё плечо когтистой лапой, усердно распевая во весь голос. Наощупь я протянула руку – она была немедленно облизана. Вторая рука по-прежнему сжимала дуьтару… Кажется, вечером я хотела подобрать мотив колыбельной для Чегарди, да так и уснула, не выпуская из рук свирели… «Так… сейчас я дома, у наставника, - через прикосновения кота реальность уже возвращалась ко мне, хотя ресницы всё не хотели подниматься, - а что же та девочка, с которой мы шли одним путём и от которой светильником горит сердце, - она лишь привиделась мне?.. – о, это ведь был мой тарам!.. вот каков он, оказывается... А говорят, будто тарам похож на хранимого им человека, - но тогда получается… что и я такая же смешная, как она?!.» - Сестрица, вставай же! Что тут творится, ты только погляди! (Снова её голос… значит, это не сновидение?! Алелой!.. Но как здесь очутился Циск?.. - он ведь остался в хижине Элгура!) Я села и провела рукой по туманящимся глазам, оттеснив прочь дремотную пелену. Первый бледно-золотистый луч скользил вместе с ранней свежестью в дверной проём, и уже слышно было, как снаружи наперебой щебечут, словно спорят о чём-то, на весенних ветвях птицы. Лес вовсю наполнялся непрерывным движением новой жизни… Вместо шкуры или одеяла, я и в самом деле оказалась накрыта… пушистым телом огромного зверя, который то потягивался, то бил хвостом, то, без малейшего чувства вины за своеволие, с уморительными ужимками тёрся об меня круглой своей головой. («Пришёл сюда по следу, разыскал нас по запаху!» - догадалась я.) Потешная Чегарди, сновавшая по гостевому домику, с радостным восклицанием кинулась мне на шею… Значит, мне одновременно даровано всё, здесь и сразу, - и всё это истинно: и приютивший нас къулли, и дорогой, неповторимый котище - и моя маленькая, в звёздах мне обещанная сестра! Но пора уже было спускаться к реке - умыться и привести себя в порядок, к тому же охапку подсушенных за ночь цветов и лекарственных трав необходимо было чем-то перевязать, чтобы удобнее было нести их в дороге. Иногда, появляясь в замке, я делюсь припасёнными растениями с запасливой Хассой, женой садовника Хоси, - всё не с пустыми руками в гости приду... На такой случай как раз и пригодились бы нитки из моей сумки! - Итак, мы вышли из дорожной гостиницы и осмотрелись по сторонам. Игра теней и света, проникавшего сквозь листья деревьев, создавала редкостные узоры на лесном мху. Зелень вокруг мягко светилась в лучах раннего утра… От расстилавшейся перед нашими глазами картины захватывало дух. Величественные горы напротив бесконечно тянулись в небо. Солнце выходило из-за них, наполняя всё вокруг тёплым сиянием, и восход постепенно окрашивал тёмно-синее полотно неба в оранжевые, розовые и голубые тона. Невозможно было находиться здесь и не ощутить благодарного смирения перед красотой природы. Я чувствовала, что являюсь лишь малой частью чего-то гораздо более великого, чем я сама… В свежем до хруста горном воздухе, как звонкие ручейки, изливались на землю сладкие трели – там, в прозрачной вышине, раскинутыми крылышками вился круг за кругом маленький героический жаворонок. Восходя в небеса в порыве счастья, устремилась следом за ним и моя душа… Снизу, от берега, слышался шум воды, бившейся о камни. Циск, похоже, решил не нарушать веками сложившегося адата путников, украсив порог къулли свежей обезглавленной тушкой куропатки, - в дар следующим гостям, надо полагать! Рядом покоился обглоданный клюв… Громадный кот придирчиво обнюхал свой натюрморт, остался в целом доволен идеей и теперь усиленно требовал похвалы, прижимаясь к моему колену то одним, то другим ухом. Смеясь, я наклонилась погладить его – и замерла: средь нежных глянцевых листочков на кусте держидерева, росшем вплотную к стене домика, сидела, красуясь в блестящих каплях росы, птица… - в ладонь величиной! Жаворонок. Серебряный. - ...Сестрица! Беда-то какая! Сумка пропала твоя! Я не сразу обратила внимание на крики Чегарди… Всё стояла, смущённо улыбаясь, и созерцала неведомую птицу. Откуда могла она попасть сюда? Пульс заколотился в висках скорыми толчками, - откуда ни возьмись, сорвались маленькие белые молнии, быстрыми тонкими штрихами намертво прочертили жилы и сокрылись, проникая в тёмную глубину, - как если бы вдруг горным речкам вздумалось пойти вспять и устремиться по скалам вверх… «Это же он, он мне оставил!.. - совершенно определённо осознала я, – знаком, залогом, - чтобы я не сомневалась больше!.. это он на самом деле является мне, уже второй раз; теперь я в точности вспомнила сон, снова пронизавший меня и радостью, и страхом... - ах, возможно ли?! О меткие, коротенькие стрелы [1], – кто пропитал вас горечью яда? – и теперь он так и будет подступать к сердцу?! - да, наверное; но, вкусив вашего зелья, я уже не хочу назад. Жидкое пламя в крови, идущее, как сок по стволу дерева, приносит боль… - а вместе с нею несёт и жизнь!» Медленно-медленно, стараясь не зацепиться за колючки и не спугнуть волшебство – обеими руками, кончиками бережных пальцев взяла я фибулу за краешки и сняла её с куста… Я держала жаворонка в своих ладонях и тихонько дула на него. Прохладные крылья постепенно окутывала лёгкая дымка - словно пар, курящийся над вершинами гор… - Постой, сестрица! Что это у тебя такое? – подлетевшая вплотную Чегарди смотрела на меня округлившимися глазами. Я бережно прижала птицу к груди, накрыв ладонью. - Айя! Покажи мне!.. а можно потрогать? Со вздохом, как бы нехотя, я показала ей свою нежданную находку – чтобы тут же снова её поспешно спрятать: - Это секрет… Послушай, Чегарди, я не могу дать это тебе. Посмотреть можешь, но только из моих рук. Чегарди возмущённо уставилась на меня: - Разве мы не сёстры? Как скоро ты всё забыла!.. – укорила меня она. - Понимаешь, это же не просто вещь, как прочие, - пыталась я объяснить несмышлёной девочке то, чего сама ещё до конца не постигала, - это тайный знак завета… обещание… Чегарди озарила меня восхищённым взором: - Надо же, - тайный знак! Обещание… а от кого?! - Ар дац, дер дац [2], - произнесла я нараспев, - это же нельзя называть вслух!.. – и словно онемела. Я ведь погибну, если с моих ус