т сорвётся чудесное имя! Тонкие-тонкие, словно паутинка, нити тянулись теперь от неба до моей души, пронзая её насквозь… казалось, самый воздух, который я вдыхала, крапивой обжигал лёгкие. Жребий камнем падает с небес; это сродни приговору. Я наконец испытаю сама, как совершается то, о чём рассказывал мне наставник, и на меня снизойдёт благодать. Теперь-то и я знаю, что значит быть избранницей божества! - Чегарди, - решилась я наконец, - это промыслительный дар. Я должна тебе сказать, – сегодня, в эту ночь… нас посетили духи!!! Чегарди испустила вопль священного ужаса; в моё же сердце снизошёл блаженный мир. - Не надо волноваться, - успокаивала я девочку, обнимая её за плечи, - сумка исчезла? – всё правильно, это значит, что мы не забыты небесами. Я же говорила тебе – так предначертано. Боги всё уже решили и принесли свой замысел в нашу жизнь заранее! Чегарди, изумлённая явным знамением свыше, охотно пожертвовала для связки трав ленту со своей косички; собиралась вынуть затем и вторую, но я остановила её, сказав, что хватит и одной. * * * Река сверкала в лучах. Освежившись у воды, мы приветствовали солнце молитвой: - Дели-Малх [3], даруй нам благодать свою! Но, едва успели мы подняться с колен, девочка немедленно задала вопрос: - Сестрица, а для чего Дел сотворил солнце? - Солнце – это небесный пастух, - терпеливо начала объяснять я, - он выходит с ранней зарей и пасёт стада облаков по небосводу, а вечером загоняет их обратно в стойло. Вот Элгур как-то говорил, что братья Адай и Маштай приглашали его провести у них обряд в одном из дальних сёл... Там на окраине выложен круг из огромных камней, а в центре его стоит высокий каменный столб. Как бы ты думала, что это такое? – с лукавой улыбкой я ждала ответа. - Не знаю… - Чегарди растерянно помотала головой. Косички опять резвыми змейками затанцевали взад-вперёд, - одна уже начинала расплетаться... - Так вот, этот камень - одновременно и алтарь главного святилища, и стрелка солнечных часов! - заявила я торжествующе. - По ним определяют время. Следить за движением самого светила нельзя, чтобы не оскорбить божественного Хало, но можно наблюдать за его тенью на земле, ведь тень солнца – тоже его ипостась. - А почему бы нам не сходить в это село сейчас?! – Чегарди всплеснула руками и тут же выронила охапку трав. - Во-первых, это далеко, - наставительно произнесла я, - а во-вторых, сейчас наш путь лежит в замок. Нас Марха ждёт… Чегарди тяжело вздохнула, смиряясь с неизбежностью, и принялась подбирать упавшие растения, но её тут же осенила новая свежая мысль. - А что будет с нами, если не станет солнца? – мой любознательный «тарам» нещадно палил меня чёрными лучами своих глаз. - Тогда солнечное тепло нам будет добывать небесный орёл, как это было в давние времена… Запомни: солнца нет только в Эле, подземном мире. Там всегда холодно и темно! Урок об устройстве вселенной пришлось прервать, поскольку быстроногая Чегарди заметила мою дорожную сумку, лежащую неподалёку на траве, и, громко оповестив меня об этом, бросилась к ней, а следом рванулся и Циск. Сумка оказалась пустой! Но пропавшие вещи постепенно обнаружились – и мои швейные принадлежности, и, конечно, самое главное сокровище – письмо Мархи! Всё это было в беспорядке разметано по зарослям невдалеке... Девочка недоуменно воззрилась на меня в ожидании объяснений. Улыбаясь, я развела руками: - Видишь, - всё наше отыскалось и к нам же возвратилось, а ты напрасно переживала! Недоставало лишь деревянного гребня и расписного кувшинчика, но меня это не обескуражило. Боги ведь лучше знают, как распорядиться судьбою странников! («Зато теперь со мною птица, моя птица, - пело всё у меня внутри, - вокруг всё такие мелочи, не стоящие внимания, - люди не могут понять, насколько это несерьёзно.. а у меня - дивная птица; и никому я её не отдам, и будет теперь она хранить меня вечно. Это Тамаш-ерда, чудесный и гибельный, – он положил на мне свою печать, он оставил залог… Теперь-то я знаю - он думал обо мне, он помнит, он опять придёт за мною и снова отыщет меня!..) Чегарди беспрестанно стрекотала что-то своё, болтая попеременно то со мной, то с Циском! Она и кот, похоже, нашли полное взаимопонимание и весело носились по зелёным холмам за мотыльками; спугнули между делом молодого оленя, чутко дремавшего в густой траве на склоне, - бедняга прянул и стрелой понёсся прочь, почти не касаясь земли. Циск намеревался было преследовать жертву, ради одного лишь охотничьего инстинкта, но тут его, окликнув, отвлекла Чегарди, и они вновь принялись гоняться друг за другом. - Я же иглой чудо-птицы сколола края своего платка и время от времени, тайком от маленькой попутчицы, едва касаясь, исподтишка гладила серебряные перья… Тем временем приблизились мы к кошун-б1ов [4] - сторожевой башне, увенчанной открытой площадкой меж четырёх зубцов по углам. Башенные стражи несли здесь службу день и ночь, охраняя склепы от коварных соседей, которые могли, воспользовавшись случаем, осквернить святыни и могилы чужих предков, умышленно причиняя им оскорбления. Временами случалось даже, что похитители уносили из склепов останки усопших и затем требовали выкуп за тело у их отчаявшихся родственников, стремясь сполна отомстить врагам за все обиды, которые были им нанесены. - Доброго пути вам! – раздались весёлые голоса сверху. Подняв голову, я заметила на башенной кровле двух стражей, приветственно нам махавших, и узнала Сея и Лога – братьев моей подруги Масар. Почти соседи, - правда, теперь я редко бываю здесь… Ах… это ведь уже и Эрдзие-Бе близко, - следует отослать Циска восвояси, не то он вот-вот увяжется за нами и в замок! - Циск! Ты ведь знаешь, что дальше тебе нельзя, - обратилась я к коту. – Иди сюда, мой славный, я тебя ещё почешу под шейкой, и давай прощаться. Тот же расставаться не собирался. Наоборот, улёгся на бок у моих ног посреди дороги и с великим искусством ударился в кошачьи капризы. - Ну почему, сестрица? Пусть бы он шёл с нами! – попробовала было заступиться за мохнатого дружка Чегарди, но тут я проявила твёрдость и настояла на том, чтобы Циск всё-таки нас покинул: - В замке ему совсем не место, очень уж он становится крупным; да и нехорошо учителя надолго одного оставлять. – Слышишь, Циск? Иди домой, жди нас там! Кот, явно расстроенный (не меньше, чем Чегарди!), очень медленно поплёлся по тропе назад. Он невероятно мил; но, по правде говоря, я сомневаюсь, что в Эрдзие-Бе оценят его склонность к сезонной линьке, размеры и манеры. У меня нет желания ни напугать кроткую и чувствительную госпожу Тийну, ни дождаться, пока небрежная ручка Мархи дёрнет кота за хвост или усы, вводя брата меньшего, так сказать, в искушение кровной мести... Да к тому же, в лесу зверь живёт охотой, а в замке, пожалуй, к нему пришлось бы личного повара приставить! - …Сестрица, сестрица! Отчего ты молчишь?! – Чегарди настойчиво дёргала меня за край рукава. Я внезапно очнулась от своих мечтаний - словно из облака выплыла. - Ты меня не слушаешь? – Чегарди смешно нахмурилась и надула губки. – Я уже третий раз подряд тебя спрашиваю. Да уж, тарам мой строг, не хуже жреца во время занятий!.. Придётся быть внимательней, чтобы глазастая девчонка не заметила моих уловок с неотмирной птицей! - Что же ты хотела знать? - Вот - что это? – Чегарди указала рукой на мозаику, украшавшую стену башни между последними этажами. По серому фону там была выложена более светлыми камнями человеческая фигура с расставленными ногами и руками, распростёртыми в стороны. В одной из рук было изображено копьё. - Должно быть, это делали керистиш [5], - предположила я. – Наставник говорил, что некоторые из здешних жителей теперь придерживаются новой веры. Это их солнечный ерда… кажется, он называется Толаман Аг1о [6]… - я попыталась припомнить о нём что-то ещё: - Он настоящий къоьнах [7]: победил сармака и освободил княжескую дочь. (Ах, как узнать бы, - а для меня Тамаш когда-нибудь решился бы на подвиг?! - О, боги мои, что за странные мысли иногда рождаются в голове...) - Сестрица!!! Вот о чём ты думаешь?.. Скажи, отчего ваш замок зовётся Эрдзие-Бе? - Давным-давно, - начала я рассказ, - из-за суровых гор, что отделяют нас от Картлойн-мохк [8], прилетал в Мелхисту огромный, словно грозовая туча, орёл. С его приходом в наши земли принёсся ужас - он уносил людей в небесные дали, как ветер уносит пыль; легко мог похитить и двух человек сразу… Даже два сильных мелхистинских нарта, о которых я сегодня расскажу, могли одолеть его только вместе. Имена их были Мейра и Буолат. Чегарди внимала мне, раскрыв рот и боясь проронить лишнее слово. - Тот орёл был невероятно могучим созданием, а его когти и клюв, выкованные из железа, впечатляли всех, кто встречал его, - продолжала я. - Нарты смогли окружить орла с двух сторон, исколоть его своими саблями, сорвать с него грозные когти и отрубить клюв. Но перед этим орёл напал в последний раз, успев клюнуть Буолата в затылок. После мощного удара железного клюва голову Буолата пронзила острая боль, и вскоре сошёл он в нижний мир. Мейра же выбрал в Мелхисте самый лучший горный склон, который только можно было найти, и на вершине его зарыл орлиные трофеи. Над ними велел он построить маьлх-каш [9], в котором положил тело своего соратника, и завещал, что, когда придёт и его час, его собственное тело должно быть похоронено на этой святой земле рядом с его дорогим другом. Там остались они навечно вместе, как друзья и братья, несмотря на жест