кость той битвы… - Между ними, наверно, было клятвенное братство? – угадала Чегарди, - точь-в-точь как у нас с тобой?! (Надо же… не иначе как моего «тарама» тоже влекут к себе нартовские подвиги?!. Ну, с нею не соскучишься!) Я кивнула и продолжала: - Род Летающего по небу, по преданию, произошёл от потомков Мейры, и в память о том событии замок, стоящий на железных когтях и клюве орла, назван «Орлиным гнездом», и с тех пор в семье принято давать мальчикам орлиное имя. Вот у самого Олхудзура два брата, и их имена Бирка [10] и Гирга [11], а моего брата назвали Леча [12]... А вот и два сланцевых селинга [13] в человеческий рост! Мы стояли возле входа в местный «городок мёртвых». - Возле могильника Буолата люди затем основали село Цайн-Пхьеду; стали они селиться там и устраивать захоронения поблизости, ибо место это непростое: орёл – птица Села; случалось, что и сам Сел являлся народу в облике орлином… Сейчас мы с тобой находимся именно здесь. Оно считается святым, и даже в непогоду освещено солнцем. Каждый мелхи [14] считает за честь перейти в бухара доьние через священную Цайн-Пхьеду, ведь отсюда душа покойного обязательно попадёт в верхний мир, к свету и солнцу, и будет счастлива там. Девочка с трепетом подняла глаза к небу, будто хотела убедиться, не парит ли над нами священный орёл. – Но… в самом деле, так и есть! Вот он уж облетел нас по кругу и скрылся из глаз… - Он что, наблюдает за нами?! – воскликнула потрясённая Чегарди. - Подумаешь, что здесь такого - наблюдает? Он же нас с тобой оберегает! Как те башенные стражи, - спокойно пояснила я. На Чегарди этот случай произвёл такое впечатление, что она мгновенно умолкла, и, сколь это ни удивительно, до самого конца пути я больше не услышала от названой сестрицы ни звука, и смогла предаваться сладким среброкрылым мечтам всё то время, что мы брели к югу от некрополя вдоль примыкающей к башне высокой стены... За этой стеной и находилась крепость-аул Цайн-Пхьеда - родовое село Летающего по небу. С крепостных стен послышался резкий звук сигнальных ма1иш [15], - тотчас же стража распахнула створы, и, стройными рядами по четверо, из ворот Цайн-Пхьеды выехали шестьдесят вооружённых копьями и щитами конников в блистающих под солнцем бронзовых шлемах и латах, на совершенно одинаковых серых конях, – личная гвардия эл Олхудзура, которая считалась образцовой, лучшей во всей стране. Именно у нас, в Мелхисте, у подножия горы Селин-лам, в ущелье, где стремительные воды Орги сформировали широкую дельту, ежегодно сходилось на смотр общечеченское войско. Всеобщий сбор мужчин-воинов объявлялся внезапно, чаще всего под покровом ночи, и тот, кто приходил последним, подвергался жестокому наказанию – его сбрасывали со скалы. Таким образом испытывали военную дисциплину и готовность чеченских воинов к защите своей родины. Там же, в двух башнях горы Селин-лам, проводились и заседания Мехкан-Кхиела – собрания старейшин всех тейпов, к которому обращались горцы, стремящиеся найти справедливость в спорных вопросах. Решения этого совета, по словам наставника, уступали лишь вердикту Дайн-Кхиела – Высшего Совета майстинских мудрецов, в число которых входил и сам Элгур... Вдосталь налюбовавшись и всадниками, и лошадьми, мы с Чегарди проскользнули во внешние ворота, поспешно следуя по единственной узкой улице через весь аул в пхьакоч [16], к воротам внутренним, открывавшим вход во двор крепости. Цайн-Пхьеда, - своего рода остров, окружённый ледяной рекой, — была надёжно защищена: с обеих сторон её омывали бурные воды двух сливающихся на юге рек, Чанти-Орг и Меши-хи, а на неприступных скалах вокруг этого природного бастиона рос густой, дремучий лес. Замок Эрдзие-Бе, находившийся на окраине, в юго-восточной части села, гордо возвышался над крутым обрывом, словно бдительный страж. По периметру замкового двора были выстроены три жилые башни, соединённые между собою внутренними переходами и оснащённые бойницами и защитными балкончиками-машикулями. У самого основания сооружения эти имели четырёхугольную форму, постепенно сужавшуюся к верхней части. Камни, из которых были сложены г1алниш [17], были испещрены множеством мистических изображений солярных крестов, свастик, спиралей и человеческих рук. Эти магические символы должны были хранить башни и живущих в них от врагов и сил тьмы. Не обошлось здесь также и без орлиной головы, символизировавшей княжеский дом. Углы крыши были украшены оленьими рогами: олень, как родовой тотем Бетты, первой жены Олхудзура, по праву покровительствовал и детям её - Лече и Седе. Что касается госпожи Тийны, то она собственной тамги изначально не имела, о чём не принято было упоминать вслух при Летающем по небу... Мы с Чегарди скорым шагом шли по дорожке, вымощенной сланцевой плиткой, через большой двор. Внутри замкового двора, обнесённого каменным забором, располагались мельница, кузница и другие г1ишлуош [18] и каменные укрепления. В главной башне проём одной из комнат второго яруса выходил на плоскую крышу, где имелось подобие балкона - площадка, окаймлённая низкой стеной. Там, несмотря на ранний час, беспокойно металась, заламывая руки, фигурка в нарядном бирюзовом платье. То и дело боязливо озираясь, она нетерпеливо и пристально всматривалась вдаль… О нет! - несколько секунд – и слышится возглас; и вот уже Марха стремглав мчится к нам вниз по внешней лестнице, каждый миг рискуя зацепиться краем одежды за ступени и упасть... Ааа… деллахь! [19] Держите меня, сейчас сама я упаду, - это дитя суетного мира, она… нет, нет, мне не кажется, - она выщипала брови!!!»