[5] гоор (кист.) - тейп, родовая община, племя
[6] молларехловдзарг (кист.) - прятки
[7] К востоку от селения Коротах лежит Комалхи, на левом берегу Аргуна - Банах и на правом - Доза. Посередине меж этих трёх аулов сохранилось живописное место, которое по-чеченски называлось Узум-меттие (кист. Узам-меттиг) – «Место, где исполняются песни». В Средние века, во время священных празднеств, жрецы пели здесь культовые песни, и, когда звуки песнопений разносились эхом во все стороны «Страны солнца», жители окрестных селений знали, что пора всем идти туда для принятия участия в религиозных церемониях.
[8] Г1ебартойн-мохк (чеч.) - Кабарда
[9] кегийрхой (чеч.) - молодёжь мужского пола от 15 до 20 лет
[10] Шодаг (кист. - дудка, свирель) – продольная флейта без раструба, изготовляемая из особого вида камыша или лёгкого вида дерева (бузины, липы). Сердцевина была полой, дополнительно она обрабатывалась упругой раскалённой проволокой. Затем формировалась трубочка, где проделывались небольшие отверстия, сначала три и через некоторое расстояние ещё четыре. Получалась незатейливая своеобразная свирель, которая издавала чарующие звуки.
[11] г1алкханаш (кист.) - плоские серьги
[12] Оцу ц1арор! (чеч.) - «Клянусь огнём!»
[13] марнан (кист.) - свекровь
[14] керистанаш (кист.) - христиане
[15] дж1архой (чеч.) - крестоносцы
[16] В языческие времена отсчёт дней начала месяца и начала недели всегда вёлся с пятницы. Один раз в 15 дней при семидневной неделе бывала сдвоенная пятница. В дни сдвоенных пятниц совершали сделки, проводили свадьбы, решали общественные дела, чинили суд, и т. п. Имеющаяся в вайнахской среде поговорка: «Это будет, когда встретятся две пятницы», иллюстрирующая древнее смысловое наполнение пятницы, в наши дни буквально означает, что сказанное вообще не случится.
[17] фуандз (мелх.) – трофей, военная добыча
Глава 10. Вампал, гулинг, убар и сторожевая папаха
« - Головой клянусь, что ни на миг глаз ночью не сомкнул! – размахивая красными руками, в который раз подряд громогласно уверял всех и божился здоровенный лопоухий детина с румянцем во всю щёку. – Стерёг я исправно и конюшню, и двор, всё честь по чести… и за ворота выходил, и округ замковой стены три раза обошёл, вот чтоб с места мне не сойти! Прямо с вечера, как заступил - вооружился, значит, я, в одну руку рогулю [1] взял, головню - в другую, всякий камень оглядел самолично, - тишина везде стояла глухая, всё одно как в склепе, нигде ни единого шороха не было, ни стука; слышно было даже, как муха пролетит… - Это-то всем давно уж ясно, Алаш, - серьёзно покивал Дуй, старший конюх, - а ты лучше вот мне что скажи: сколько браги с вечера хватил, а? Паппар-к1удал [2] целый, поди, пропустил, а то и поболе? Что касается браги, то её, по случаю приезда гостя, довелось отведать в замке каждому, за исключением женщин, - но не всем ведь от природы даётся равное чувство меры! Алаш кулаком ударил себя в грудь: - Да что ты всё напраслину измышляешь, Дуй! Пригубил только… Ну разве мог бы я себя до такого допустить!.. как раз в эту ночь моя череда была! что, в самом деле… - Ладно уж, будет тебе, Алаш, верим, ещё как верим, - заулыбались остальные слуги, с понимающим видом подталкивая друг друга в бока. Отделавшись от их назойливого внимания, Алаш забросил на плечо лопату и направился было к конюшне, но тут его остановил, придержав за локоть, второй конюх - чернявый Янтор-Гила [3] с длинным зарубцевавшимся шрамом на лице поверх левого глаза: - Ты погоди, Алаш… Позабыл я, видно, – час назад ты нам сказывал: вроде как у тебя не рогуля была в руках, а секира? - Так и есть; мы сами слыхали, - горячо подтвердил стоявший тут же, опираясь на грабли, садовник Хоси. К нему присоединились трудившиеся неподалёку во дворе шорники Джонсу и Мюстиг. Худощавый Джонсу усердно разминал мускулистыми руками кожаные ремни между зубчатыми поверхностями деревянного кхима [4]; Мюстиг же, имевший более плотное телосложение, уселся на другом конце оного в качестве увесистого груза. - Ну так что ж!.. и секира тоже была, - нехотя согласился Алаш, сам будучи зажат, словно ремень в зубцах кхима. - Точно - была у тебя секира? – напирал на него Гила. - Ты подумай хорошенько, не спеши! - Говорю тебе, была! - стоял на своём Алаш. - Стало быть, - Гила обернулся за поддержкой к постепенно растущей у ворот кучке крестьян, - это сколько ж у тебя рук-то выходит? Неужто все три?! Алаш насторожился, заподозрив, что пропустил подвох. Слушатели прыснули, а Гила незамедлительно сообщил: - Вот так незадача, парни, - объявился средь нас вампал [5] многорукий! Сельчане покатились со смеху: Алаш ростом был велик, в плечах широк и с виду неказист, а народные сказания описывали вампалов именно такими. - Что, ребята, плохо наше дело, - сделал вывод Гила, сочувственно цокая языком, - вампалы-то эти беда как прожорливы, зубы у них - по целому серпу, ножи точить о них можно! Право слово! Бывает, так и шестерых уминают в один присест… Толпа загоготала. Уязвлённый Алаш насупился и засопел. - Не дожить нам до завтрашнего солнышка, - тешил соседей Гила, - того и гляди - враз проглотит всех нас Алаш, не поморщится… Эх, что за времена настали нынче! - С чего бы это я в вампалы многорукие угодил? – озлился Алаш. - Кто у нас кривой-то? - у меня вот пока что оба глаза целы, да и рук, как у всех людей, две! Гила жестом призвал публику к сугубому вниманию и не торопясь пояснил: - Так нам всё невдомёк – коль и при рогуле ты был, и при секире, - чем же ты, друг, головню держал тогда? Алаш слегка смешался. Зрители, тихо хихикая, навострили уши и ждали ответа. - Зубами ведь, не иначе?! – подсказывал Гила. Алаш подумал немного и кивнул. - То-то и оно, про что я и толкую, – торжествуя, заключил Гила, - а он ещё отпирается, братцы! Видали, каковы зубы-то вампальи?.. Кстати, а шапку я не твою ли возле дуа [6] видал, - неожиданно спросил он, дав всем отсмеяться как следует, - почему не на тебе она? - Да, точно, вчера я вместо себя её там караулить поставил [7], - проговорился Алаш. Народ просто застонал от восторга… - А ну вас всех в Сикким [8]! – взвыл Алаш, отмахнулся и под взрывы всеобщего хохота вынужден был наконец спешно и надолго скрыться в конюшне.