Так отныне будут меня звать после крещения - по-пховски. В родной Цайн-Пхьеде я была Мелх-Азни…
Оболочка внешняя – ничто; время и ветер давно стёрли изоляцию. Слёзы на подходе, вот-вот чувств лишусь: - Тариэл?! Оголёнными концами проводов и справа и слева, друг к другу навстречу - как муравьи антеннами… радужные пучки… искрит без меры… в сознании калейдоскоп взорвался, да и только… - …А рубашек из крапивы вы, случайно, не плели? Да он уже напрямую тебе заявляет, что узнал! Беги же ты наконец, послушница-сорванец, enfant terrible портальной эмиграции. Может, случаем каким прорвёшься между полями силы… Нет, видали её, - продолжает беспечно кружить с дудочкой своей в руках… Ооо!.. - Фэйспалм. Ах… ну, и этим, конечно же, занимались, не без того; был такой курс, несколько лет подряд… - головушка шальная тщательно вычистила из себя теорию, но пальцы-то практику и во сне помнят! Неделями не заживали… - Нет, конечно… что за странная идея?! – придя в себя, смеётся ошарашенная целительница, принимая беспечный вид. Но кто же ей теперь верит? – Глаза-то, хоть и на миг, а в полблюдечка сделались! …Как это немыслимое игрище вообще прошло и чем закончилось – кто бы знал, только не я сама. Отключив сознание, на автопилоте летела куда-то, пол и потолок крутились сами собой, темнело в глазах, и вообще ничего из того, что происходило вокруг, не помню. Что там было, - что я ещё-то натворить успела?! Матери зарыться бы в подол, проплакать весь ужас, попросить защитных ритуалов… так её нет. Неизвестно, когда прилетит теперь за мною Белая Птица и прилетит ли вообще, - может, оставила меня здесь и забыла. В селе никому не расскажешь, не объяснишь – засмеют насмерть. И вот, очнувшись, лечу я, злополучная, с ловзара стремглав, падая на ходу и в кровь сбивая колени, не помня себя и не различая дороги - спасаться от стихий в дебри леса… следом за мною горящей кометой несётся сочувствующий Циск. Котик-фамильяр... совершенно не соответствующих среднему коту размеров. Он ещё вырастет, он себя покажет! …Вся суть развернулась - там, на уровне архетипов… Марха вредничала, прыгая передо мной: - А я видела, видела!! Кульг лаьста [13]! Он за руку тебя держал! Он платья твоего коснулся! Нарушитель устоев! Я всех подниму! - Да он же ваш гость! Сами же его и пригласили… - Вот и проводим этого гостя, как полагается, а за границей села снова догоним, убьём, и от тебя всем тейпом отречёмся! - Я же не сама… - малодушная попытка перевести стрелки не увенчалась успехом, вызвала новый взрыв ярости. - Ох ты… ути-пути, надо же, какая скромность! Понимать так, что ты могла бы и сама?! - Как хочешь, так и понимай, - не всё ль равно… (Что я несу, великие боги?!) - Неслыханно! Именно, - всё равно! Ты позволила, - это ничуть не лучше, вот!!! Ишь, глазки опустила, стоит смирнёхонько! Лицемерка! И я тебе как следует задам! На пьедестале нравится стоять, да?! Живо исправим дело - сбросим со скал в реку! - Пховцы - христиане… он мог не знать… у них, по их адатам, может… - Так по нашим зато никогда не может!.. Это я недослышала – или ты что-то имеешь против табу?! Ты что – богов древних наших не уважаешь?! Ададай! Что с нами со всеми теперь будет, - Села молниями всё ущелье испепелит! - Устрою тебе! Жрецу твоему выдам тебя, поняла?! Вылетишь из касты как миленькая! Все будут знать… Я перепугалась тогда. Зачем Марха так атаковала Жаворонка, - вроде бы конфликт завязался у неё со мной, да и тот на ровном месте? - … и тут же полетели в него, как в живую мишень, удары врагов, один за другим, успевай только отражать, при нарастающей до максимальной скорости игры... И скляночка ему с зельем для исцелений накануне схватки… и амулет для защиты, – что-то подобное параллельно также и здесь происходило… в проекциях, в соответствующем оформлении. И мчится горе-ученица при луне на коне, превышающем скорость ветра, то и дело перестраиваясь в полосах дороги, поспешно перекрывая за собой на ключ порталы и отпирая новые, - в Дайн-Кхиел [14], жизнью расплачиваться, в жертву замены себя предлагая за приговорённого заочно к казни. Волосы разметавшиеся - назад; покрывало с головы неизвестно где, в каких пространствах и временах, меж разных каналов портала слетело и у рельс на земле лежит; застёжка нагрудника защемилась не вовремя, не откроется – эх, ещё минус один доспех, но долго размышлять нет времени; выбираем другой поворот… да и на что эти мелочи теперь, - для казни хватит мне и власяницы… …И вот лепится под ловкими руками горшечника, и уж вертится стремительно -ошеломлённый кувшин, пущенный на гончарный круг. И другие сосуды тут же вращаются, по своей орбите каждый… Настоящая схема планетного круга галактики. Гончар, как говорится, приделывает к кувшину ручку там, где ему вздумается [15]. Вспыхивают то здесь, то там, ходят по стенам белые сполохи, - развлекается Села-громовержец… А вот не разгуливай в ритуальном платье без защитных установок, не играй с огнём всуе! Чему твой жрец столько лет тебя учил кропотливо?! А это… муравьиный храм! Ну как же иначе… У них, выходит, тоже бывают праздники?.. Рука робко отламывает хлеб… Атенгеноба [16]. - Как это звучит… как?! Сейчас умру… Где прежде слышала я это?!. Накрывает… – И - взрывной волной в темноту, головой на каменные плиты… Меня крестили там, за хребтом, за перевалом... Я приняла его веру. Теперь имя мне - Мзекала. Теперь ведь больше не найдут, не вычислят, к себе обратно не притянут через времена и страны ни лукавая сестрица, ни всеведущий Элгур?..»