лаш. – Чуть что, так опять я. Что все сразу на меня?! - А не расчёсывал-то, поди, век целый?.. – не унимался Гила. Видавший виды конёк был поистине неподражаем. Хвост, которым он обмахивался от мух, местами облез, как выцветшая мочалка. Жидкую свалявшуюся гривку можно было без сожаления остричь, ибо колтунов в ней насчитывалось едва ль не больше, чем волос... - Это всё илбизиш [11], они коням ночью косички заплетают, - подал голос Алаш, - а моей вины нисколько тут нет. - Да ну, пустое, что там твои косички! – безнадёжно махнул рукою Дуй, - Зверь-то сам, погляди, каков?! Уж тот-то, чудо пховское, снега белее, всем коням был конь, глаз было не отвести! Не уберегли сокровища! Это моя вина… постарел, не справляюсь, выходит, больше… Собрав лоб скорбными складками, старший конюх погрузился в раздумья. - Ну что ты, Дуй, не падай духом, - попытался успокоить его Гила, - зато ты много повидал за долгую жизнь свою и сколько всего умеешь! Главное – никогда не вешать нос. Ещё придумаем что-нибудь, - глядишь, всё обойдётся... - Князь наш вернётся - головы со всех снимет! - изрёк мрачным тоном Дуй. - И поделом, - резонно согласился Гила, – было бы что снимать. Коль папахи вместо нас караулят, не на чем, видно, нам их носить! - Что гость скажет, как узнает?! - Что ему говорить? – пожал плечами Гила, у которого кошки на душе начинали скрести, но он старался вида не подавать. – Он-то, пожалуй, пойдёт хиелхар [12] танцевать на радостях! - Да в чём же ему тут радость, скажи?! – всплеснул руками потрясённый Дуй. - Что значит – в чём? – воскликнул Гила. - По-настоящему - цены коню такому нет. Это же турпал-гавр [13] - не скакун, живой огонь! Словно сокол длиннокрылый, в бой по воздуху летит… Дуй посмотрел сквозь него бесконечным тоскливым взглядом... Алаш захрюкал от смеха, хлопая себя ручищами по коленям: - А ещё человечьим языком говорит, - загибая пальцы, взялся он также перечислять свойства турпала, - советы полезные даёт... - и вдруг схлопотал от товарища крепкого тычка в бок. - Совет полезный и я тебе дам: не раздражай начальство, - вполголоса пояснил Гила, глазами указывая тому на Дуя. – Старику нашему и без того теперь не сладко. А такому, как ты, только и осталось коней обсуждать – девушки тебя небось обходят стороной! Алаш побагровел и посулил немедленно избавить Гилу от второго глаза – чтобы того, красавчика писаного, ещё больше девушки любили… - У умного слово, у дурака кулак [14], - пожав плечами, небрежно ответствовал Гила. Дуй тем временем уже несколько раз обошёл вокруг турпал-конька и поник головой в тягостных размышлениях. - Может быть, того, настоящего коня г1ам-саг [15] плетью ударила, - предположил вслух Гила, - вот он и превратился… в это пугало огородное? - А что ж, и очень просто! - подхватил Алаш. Эта идея вполне пришлась ему по душе, и он с готовностью её поддержал. - Хороший конь себя плетью стегать не даст, - возразил, рассудив, Дуй. - А может, та гам-саг в него и вселилась, - оживился Алаш, - а то и целый убар [16]?! - Да ты что?! Держись-ка от него подальше, коли в нём убар, - округлил лукавый глаз Гила, - а ну как он в горло тебе вопьётся и в подземный мир утащит! Убару ведь кровь человеческая слаще, чем, к примеру, нам с тобою них [17]! На радость шутнику, Алаш задним ходом отскочил от подменыша и немедленно плюхнулся наземь, чуть не опрокинув прямоугольную деревянную поилку, за край которой он зацепился ремешком своего калба [18]. В брызгах выплеснувшейся воды затрепетала серебристо-синяя россыпь искорок... - Вей-тал [19]! - резким движением вдруг наклонился к поилке Дуй, спешно выхватывая оттуда нечто. - Вот так дела! Да это что же… Вададай!.. Ну, теперь я знаю, какой убар бывает!.. Ух, как он в окошко слуховое вылетел тогда!.. Широкое веснушчатое лицо Алаша при этих словах смертельно побледнело. Приземлившись при падении на ворох соломы, он сидел, в суеверном ужасе вращая глазами. - Так и сыплются напасти на дом, одна за другой… - сокрушался Дуй, качая головой. – А ведь случись что с этим конокрадом, кровь его будет на владельце коня! [20] Вот же глупышка… с кем связалась она!.. – тут, внезапно опомнившись, он осёкся. - Интересно… – вмиг подобрался, затаив дыхание, досужий Гила, - а кто бы это была она?.. И что там такое оказалось в поилке? – добавил он вкрадчивым тоном. Дуя тотчас взорвало, точно котёл, выкипевший на сильном огне: - Вор к нам забирался, вот что, - возопил он, проигнорировав вопросы и потрясая костистой рукой, в которой был крепко зажат неизвестный предмет, разжигавший любопытство Гилы и Алаша, - а я-то приметил тогда его… да принял совсем за другого! Алаш и Гила молча уставились во все глаза на Дуя, затем друг на друга, потом снова на него… - Старый я болван!!! - стенал старший конюх, хватая себя за волосы на висках. – Ах ты, недостойный парень, да лучше б и вовсе ты не родился!.. Дер йис и дж1али ги!.. [21] Ц1е хала хьан! [22] Ворх ватта хьан! [23] Син п1илдаг хал долийла хьан!.. [24] «То, что было ведомо Делу Единому, узнал потом и народ,[25]» - эти строки выведет в летописи родного края молодая жрица с огромными задумчивыми глазами, годы спустя, когда совершится предречённое свыше и станут приходить к ней односельчане, чтобы излить душу и поделиться пережитыми радостями и наболевшими горестями (второе, впрочем - намного чаще…). – «И награда вору - проклятие людское; крыша для него - синее небо; подушка ему - локоть под головой; одеяло его - быстрый ветер; постель его - чёрная земля.»