Охотник медленно, шаг за шагом, приближался к туру, который всё ещё озирался на него. Наконец, когда Торола был достаточно близко, чтобы совершить точный выстрел, - тур, будто угадав намерения пховца, резко уклонился в сторону, прыгая с камня на камень. Торола не смог удержать равновесия и упал на землю… но тотчас быстро поднялся и пустился за туром, который уже был почти у края скалы. Он бросился вперёд, стремясь догнать животное, но тур был быстрее и ловко скакал с одного камня на другой. Торола не сдавался и продолжал гнаться за туром, который словно вёл его за собой.
Торола начал уставать, но не сдавался. Он знал, что заветная дичь находится перед ним, и делал всё возможное, чтобы её настигнуть. Казалось, расстояние между охотником и туром вот-вот сократится... Лёгкие струи ветра шептали ему о близости добычи, но тур снова и снова словно растворялся в горных склонах Мелхисты, исчезая вдали, как мираж. Тур был не простым животным, но олицетворением дикой и неукротимой природы. В нём таилась загадка, заманчивая и опасная, как и весь этот горный край... Из густой травы под ногами вдруг выпорхнула, хлопая крыльями, невольно вспугнутая им тёмно-синяя куропатка с белыми полосками – шуртхи [9]. Следуя за нею вверх по извилистой тропе, охотник взобрался на склон - и обнаружил перед собой окружённое кольцом рыжих скал незнакомое горное озеро, точно спящее под покровом молчаливого неба. Воды, сиявшие в солнечных лучах, манили своей чистотой. Будто грива серебряного коня, в озеро стремглав обрушивался могучий поток. Неясный шум, что создавал водопад, чем-то напомнил Тороле мотив, который он искал в природе вечерами, сидя на крыше своего дома в Шатили... Мелхистинцы как-то рассказывали ему, что очарованное Оленье озеро скрывается в горах, среди непроходимых лесов, - драгоценность, достойная немногих. Неприступные горы ограждают заповедное озеро, словно каменные сторожевые башни, и лишь изредка расступаются, чтобы явить сокровище взору избранных...
Меж спадающими каскадами воды пховец заметил группу оленей. Невозмутимо-царственные, подходили они к водопою. Глубокий взгляд одного из них пересёкся с взглядом Торолы, и в тот миг молодой джигит почувствовал незримую связь с благородным существом. Он догадался, что олени – вечные хранители этих гор, и продолжал наблюдать за ними; но вдруг его внимание привлекло нечто иное. На зелёной поляне, что расстилалась на противоположном берегу озера, снова возник тот самый белый тур. Его рога, подобные ветвям древнего древа, блистали под солнцем... Торола осторожно снял с плеча лук и наложил стрелу. Сердце его билось учащённо, но руки оставались твёрдыми. Сосредоточив взгляд на могучем животном, он приготовился к выстрелу… Все мысли нашего охотника были о звере, ставшем для него дерзким вызовом и мечтой; но, когда тур не спеша пересекал поляну, приближаясь к озеру, - в поле зрения Торолы внезапно попал крупный барсук. Зверёк беззвучно выскользнул из-за деревьев и торопливо засеменил к нему. Пховец замер, присматриваясь к животному, которое, возможно, было свидетелем иного мира, иасаули - посланником, слугой божественной воли, указывающим на неведомую тайну... Как раз в тот момент, когда молодой воин отвлёкся, следя за барсуком, - тур повернулся и исчез в густой зелени леса, оставив вместо себя лишь лёгкое мерцание в воздухе, вскоре затем растворившееся. Барсук же, как ни в чём не бывало, преспокойно уселся и принялся умываться, деловито пофыркивая. Мерцающий туман медленно рассеялся, и внезапно Торола снова увидел проблеск белой шерсти среди ветвей… Тур словно ждал его, вновь появившись из тени густых деревьев. Это было похоже на игру, в которой ведущим был тур, а Торола - ведомым. Путь был трудным, но молодой воин уверенно шёл вслед за неуловимым туром, который обещал быть не просто добычей, а ключом к разгадке неведомой тайны, сокрытой в сердце диких гор. Где-то впереди то и дело мелькал белоснежный силуэт - на мгновение... Пховец шагал по тропинке, заросшей густым папоротником и низкорослыми кустарниками. Лук и колчан покачивались на спине, сердце Торолы билось в такт его шагам. Лес, погружённый в полумрак, казался единым живым существом, дышащим и наблюдающим за каждым движением охотника... В этой бесконечной погоне прошли часы, и силы начали покидать его. Изнемогший от бесплодных попыток поймать тура, Торола, в недоумении осматриваясь по сторонам, заметил невдалеке «гостевой домик», уединённо стоявший в лесу, – прибежище заплутавших пастухов, охотников и одиноких странников. Небольшое каменное строение уютно вписывалось в лесной пейзаж. Внутри царил полумрак… Войдя в къулли, пховец растопил т1овга [10], одно за другим бросив в его жадную пасть три сухих полена, которые тут же охватил голодный огонь. Поленья вспыхнули и приветливо затрещали, озаряя лесной домик тёплым светом. Разведя огонь в камине, он уселся на деревянную скамью. Запах горящей сосны и очага заполнил комнату. Рассеивая холод, пламя танцевало, отбрасывая на стены игру причудливо колышущихся теней... Тепло огня обволакивало его, утомление в теле спорило с азартом в душе.