— Бесяра, а шоколад может быть "вражеским"? А "ленд-лиз" — "дружеским"? Можно менять родину на шоколад? Горький, но страшно полезный детям продукт? Жрал шоколад, наслаждался им! И паштет, и тушенку, и колбасу! И галеты "закордонные" в прозрачной бумаге, кои, по слухам, выдавали только лётному составу Люфтваффе? И была бутылка тёмного ароматного напитка, кою отец называл непонятным словом "шнапс", но к ней не дозволял:
— Мал ещё! — аромат вражеского шнапса помню и до сего дня. Помню, всё помню! Предавал родину по зову утробы!
На добытую благодать матушка наложила "арест":
— Давайте продлим удовольствие. Сожрать всё и враз можно, а потом обделаться!
Сколько длилось удовольствие от вражеских продуктов? Совсем немного. Месяц? Может, и менее того. Помнится печаль, что стала приходить после ухода чужих вкусностей. Яства исчезали одно за другим: первыми ушли паштеты и плавленые сырки в станиоле. Затем — колбаса… Потом осталось воспоминание о "шоколаде для лётчиков" — и всё закончилось. Дольше всех держались концентраты гороха, что были выращены когда-то на немецкой земле.
И всё вражеское разбавлялось каждодневными и очень простыми продуктами "отечественных производителей". Сегодня не могу сказать точно, кому из последних "яств" мы помахали рукой, но это был, если память хорошо служит, всё же шоколад. После него "всё возвратилось на круги своя".
Почему так мало приходило эшелонов с подарками для немецких солдат!?
Организаторы событий в предрождественскую ночь 43 года! Говорю вам:
— Спасибо!
Не меньшее "спасибо" и командирам Германии, кто позаботился о рождественских подарках солдатам Восточного фронта.
Но основное "спасибо" адресую командирам советской армии, кои дали указание краснозвёздной авиации разнесли вдрызг упомянутый эшелон!
Судьбе, что охранила отца от ада на станции в католическую "ночь перед Рождеством" — особый поклон. Никогда не спрашивал отца:
— А что ты делал во время памятного налёта? Прятался с немцами? — по глубокому убеждению "советских" людей, предатели, изменники и прочие коллаборационисты по природе своей — большие трусы!
Как "краснозвёздная" авиация знала, когда нужно делать налёт? Чем руководствовалась: разведданными, или "что-то давно станцию не трогали"? Разведка, или всё делалось наугад? Или… страшно сказать: кто-то, работая на немцев, был… двойным агентом!?
Кого благодарить? Кто помог мне познакомиться с продуктами из чужого мира? "Враждебного мира"? Чужого, но очень вкусного?
Эх, ну, почему эшелоны с подарками для вражеских солдат приходят на станцию не каждый день!? Или хотя бы раз в неделю!?
— Тогда и бомбить их нужно было бы каждый день. А там был твой батюшка…. Не иначе….
Глава 93.
Спички и Гестапо.
Монополия на огонь, как известно из греческой мифологии, была только у богов. Прометей подарил людям огонь и поплатился за это. Как Прометей совершал кражу огня у богов — "документы расследования по данному вопросу отсутствуют", молчит История древних греков. Или невнимательно ознакомился с делом?
В истории похищения огня Прометеем могло быть два пути:
А) горящей головнёй размножить огонь в неограниченном количестве, вплоть до неустранимой беды (пожар),
б) или научить трением добывать огонь в нужный момент.
Со времён Прометея все, кто следовал его примеру и давал людям огонь — страдали телом. О душевных переживаниях "прометеев" ничего не знаю.
Огонь — кормилец-поилец и спаситель тел наших от самого большого ужаса: холода. Со времён Прометея способ получения огня не изменился и добывается до сего дня трением. Чем и обо что тереть — детали, но суть осталась неизменной: трение, нагрев и оживляющее всё и вся, пламя!
Сорок второй оккупационный год жил спичками, от спичек не удалялся, спички были дефицитом, разменной монетой, символом достатка… и ещё чего? Короче: спички — во все времена останутся спичками, "родителями огня".
Частицу арийского бога "Агни", можно было добыть с помощью трёх других предметов, кои тогда были в обиходе и прозывались "катюшей": трут, кремень и кресало.
Вот назначение каждого предмета из "троицы": "кресало" — небольшая пластинка углеродистой стали, кою удерживалась тремя пальцами правой руки; кремень — особый камень, по твёрдости равный агату и способный противостоять удару кресала, не разваливаться, и главное — давать искру. Быть настолько твёрдым, чтобы мочь от соприкосновения с кресалом выдирать из него частицы металла, накалять их и посылать в трут. Трут — это корпия из льняной ткани, или ваты, свёрнутой в жгут.
Процесс получения огня начинался так: к одной стороне кремня, к его краю, прижимался трут, и в этом месте в касание били кресалом. От ударов кресалом по кремню рождались искры. Для того, чтобы трут начал тлеть, нужна была хорошая, "жирная" искра, но такую давали не все сорта стали. Рождённые ударом искры принимались трутом и он начинал тлеть… Огонь добыт!
Были и другие устройства для добывания огня с названием "зажигалка". Зажигалка отличалась от "катюши" культурным видом, в зажигалке была
заложена всё та же идея получения искры трением камня о сталь. Зажигалка была избалованным ребёнком, забывшим "родителей" и с малым отличием: искра рождалась от сгорания частицы металла теперь уже в "камушке", а колёсико ничего не теряло. "Камушек" состоял из металлов магния и алюминия, хорошо окислявшихся кислородом воздуха и дававшим хорошую, "горячую" искру. Если в "Катюше" трут, получивший искру, всего лишь тлел, то смоченный бензином фитиль зажигалки незамедлительно давал пламя!
Зажигалки тех времён были кустарного изготовления и капризничали. Оно и понятно: из них постоянно испарялся бензин, стирался камень и быстро сгорал фитиль из ваты. Не совсем удобной вещью были зажигалки военного времени, поэтому на первом месте оставались древние и уважаемые спички. Они и сегодня успешно конкурируют с зажигалками, в чём нет удивления: идея зажигалки не изменилась и до сего дня.
Без всякого логического обоснования перехожу к главному: Гестапо.
О страшной организации с названием "Гестапо" написано много, квалифицированно, "со знанием дела". С массой ужасных подробностей о деяниях этой организации настолько ужасных, что сегодня никто бы не рискнул сказать о Гестапо что-то иное помимо того, что уже было сказано ранее. Гестапо побаивались и сами немцы, но каким страхом — не берусь пояснить. Но и без помощи беса, вполне самостоятельно, смею думать: бояться всяческих карающих органов следует тогда, когда на страх есть причины.
— …и для создания карательных органов типа "Гестапо" нужны были причины — пропел бес.
— Непонятны цели создания карательных органов, но по заявлениям самих немцев Гестапо занималось "разъяснением заблуждений". Многие наши деяния кажутся нам вполне невинными, и только "органы" владеют даром определять степень невинности, или зловредности забав. Государство всегда точно знает, какие мои забавы "невинны", а какие "представляют смертельную угрозу". Правда, в нашей истории были и такие времена, когда можно было сгинуть и без невинных забав.
— Всякое государство создаёт такие органы, от которых, через совсем малое время их существования, самому создателю становится страшно. Это одно из необъяснимых феноменов всякого государства: создание организаций, которые со временем становятся выше самого государства. В отечестве таким пугалом поочерёдно были ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ… и кто ещё?
О Гестапо сказано одно: "взятые Гестапо советские люди живыми оттуда не выходили. Если такое и случалось, то счастливец, как правило, уходил из названного учреждения "завербованным врагами". Третьего варианта Гестапо не давало: или смерть, или вербовка. Так о Гестапо написано во всей литературе советских времён.
В отличие от карающих органов отечества, немецкое Гестапо сгинуло, а наши органы, "всё осознавшие и модернизированные в лучшую сторону", продолжают жить и до сего дня. И только потому, что немецкие органы были задуманы "карающими", а наши, родные — "воспитывающими заблудившихся граждан". Но это только наши с бесом, возможно, что и ошибочные, суждения.