а) бедность,
б) от большой, необъяснимой, неистребимой любви к процессу торговли.
— Бабка, у тебя стакан фальшивый, хитрый! В него меньше входит! Поди, ещё с оккупации сохранила!?
— Боже сохрани, деточка, стакан у меня нормальный! — меня хлебом не корми, но дай кого-нибудь обмануть! Мы играем по установленным с древних времён правилам:
а) "не обманешь — не продашь"
б) "хоть щетинка — но моя"!
Знаю, что её мера для семечек — жульническая, и она об этом лучше меня знает, а в итоге мы "верим взаимно" и ничего с собой поделать не можем: игра у нас такая. Русские мы люди! И сколько будем торговать гнилыми, с афлоротоксином, семечками — никто сказать не может, но пока мы торгуем — мы непобедимы! И об этом знаем наверное. И всякие европы нам не указ!
Что такое "новое"? "Хорошо забытое старое": "подвиг", но теперь уже с тонкостенными консервными банками, повторили в "стране советов" "рыбные деятели". Не иначе, как переняли опыт у старух, торговавших семечками в оккупацию: отправляли икру за рубеж в банках из тонкого железа. В банках с тонкими стенками на десять икринок больше помещалось. Мизер, но приятно: на миллион банок набегало приличное количество деликатеса. Память о толстостенных стаканах времён оккупации на генетическом уровне перешла к "рыбарям" с "партЕйными" билетами в карманах: без билетов в министерства не пускали, билет был пропуском. "Мудрость" "рыбников" оценивалась приличным количеством денежных знаков иностранной валюты. Бабка времён оккупации и семечки в толстостенном стакане — масштабы, "достойные сожаления", но это был "учебник", "основа".
"Рыбные товарищи" по мужской линии были прямыми потомками тех, кто в оккупацию продавали самосад стаканами, а по женской — семечками. Но стакан для тех, и этих оставался прежним. Если я — потомок коллаборациониста, "вражеского прислужника", то и "рыбные товарищи" были чьими-то потомками?
— Гляди в толстостенный советский стакан — и на дне найдёшь ответ.
В какой раз заявляю:
— Немцы — не изобретательные люди в деле "украсть-обмануть"! Полное отсутствие фантазии!
И в какой раз задаю себе вопрос: "предал бы "рыбных товарищей", повторись прежнее? Если бы моей жизни ничего и не угрожало? Не знаю… Специально не стал бы делать донос, но если бы… пожалуй, выдал бы… От зависти к их воровскому "таланту"? "У них — получается, а у тебя — умишко слабоват"?
* * *
Только я так думаю, что оккупанты, с которыми работал отец, гаечным ключом владели лучше, чем автоматом "им. Шмайсцера" и не чурались меновой торговли с "покорёнными". Зачем самому стоять на базаре и отмерять не чистую соль толстостенным стаканом? Фантастика! Сделаем так: я отпущу хлористый натрий нормальной мерой, стаканом с тонкими стенками, впоследствии такая тара получила всенародное признание и звание "гладкий", а ты продавай товар, как угодно! Хоть щепотью, хоть спичечными коробками, или крупинками — твоё дело! "Навар" — твой.
Эх, узнать бы сущий пустяк: "какое количество технарей из числа оккупантов не чурались меновой торговли с аборигенами"? И что тогда было известно о "налоге на добавленную стоимость?"
— Бесяра, как рассматривать тех оккупантов, кои доставляли соль захваченным? Врагами?
— А сам как думаешь? В основе немецкие технари вообще не умели пользоваться оружием. Они, как солдаты, были не пригодны для боевых действий, и таким образом стиралась грань между захватчиками и захваченными.
— Как крепко надували наши "купцы" иноземных партнёров, когда те в сделках руководствовались своими правилами торговли? — на этот вопрос ответа не получено. Почему не расспросил отца при жизни?
Очень хотелось бы опросить оставшихся в живых "динозавров", кто тогда был молод:
— Вы согласны с тем, что нашептал бес на этих страницах? Много лжи в наших рассказах о прошлых врагах? Как далеко в торговых операциях с аборигенами заходили оккупанты без риска быть наказанным окопами Восточного фронта? Как использовали враги преимущества с "позиции силы"? "Наезжали" на торгующих аборигенов? "Крышевали"? Рэкет?
"Наехать" — новорожденное, "свежак", тогда о "наездах" и представления не было. Жил другой товарищ: "прижим". Нет, никого из торгующих аборигенов враги не прижимали. Ну, и что, если бы кто-то из них был уличён в торговых операциях? Разве они не были на Восточном фронте? Куда ссылать?
Отец никогда не курил и качество приобретаемого самосада определить не мог. Самосад привозился в родной город, менялся на что-то другое, и это другое на вражеских эшелонах отвозилось в зону повышенной стоимости самосада. Ничего нового, законы торговли никогда не изменятся.