Заслуга Виттера, Астрюка и Эйхгорна состояла в том, что они первыми заметили этот удивительный факт. Независимо друг от друга они выдвинули гипотезу, что по крайней мере первые две книги Пятикнижия являются контаминацией двух разных древних источников. В соответствии с разным наименованием Бога в этих источниках первый из них получил название Яхвист, а второй — Элоист. Для краткости их часто обозначают первыми буквами соответствующих слов — J и Е. Их различие состоит не только в разных наименованиях Бога и других деталях. Как уже сказано, они отличаются и чисто литературно. Яхвист намного более талантливый писатель, чем Элоист. Вот как характеризует его современный историк Драйвер: «Яхвист рассказывает свою историю, удивительно точно взвешивая необходимое количество деталей; его рассказ никогда не бывает затянут и всегда держит читателя в напряжении до самого конца. Он пишет легко, без усилий, избегая вычурных красот. Элоист, рассказывающий, по существу, те же истории, обнаруживает куда меньшую литературную искушенность». Вы можете сами оценить справедливость этой характеристики, перечитав, например, рассказ Яхвиста о сотворении мира и человека. Он начинается со второй половины четвертого стиха 5-й главы Книги Бытия («В то время, когда Яхве создал небо и землю…») и кончается 25-м стихом той же главы («И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились»).
Совершенно иначе, суше и пространней, повествует о том же вся 1-я глава той же книги и три первых стиха главы 2. Забавно, что на переходе между этими двумя рассказами обнаруживается своеобразная «связка», призванная как-то замаскировать повтор (начало четвертого стиха: «Вот происхождения неба и земли, при сотворении их»). Она явно принадлежит тому человеку, который «сшивал» оба повествования воедино. Современные специалисты условно называют его Редактором (хотя в этой роли могли, конечно, выступать несколько людей). Редактор был, несомненно, выдающимся специалистом своего дела — его сшивки и вставки с первого взгляда почти незаметны, их обнаружение требует кропотливой работы. Занимаясь ею, исследователи библейского текста вскоре обнаружили еще одну странную особенность. Выделив рассказ Е, они обнаружили, что внутри него имеются свои дублеты! Текст Элоиста оказался, в свою очередь, распадающимся на два различных текста! Редактор (или редакторы) явно дополнил рассказ Е вставками из какого-то третьего источника. Этот неизвестный источник был выявлен прежде всего по его особому содержанию. Хотя автор этого источника тоже именует Бога неизменным словом «Элоим», но его текст отличается от текста Элоиста резко повышенным интересом к наставлениям, заповедям, религиозным предписаниям и деталям священнической службы. Эти вопросы он излагает с большой подробностью и какой-то поистине «канцелярской» сухостью. Создается впечатление, что этот автор был священником. Исследователи, обнаружившие этот третий источник, назвали его поэтому «жреческим», сокращенно Р — от английского слова priest (жрец, священник).
Последующий анализ показал, что Жрецу принадлежит весьма значительная часть того, что раньше считалось принадлежащим Элоисту, а в сумме, по всем четырем первым книгам Торы, — самый большой объем их текста, превосходящий источники J и собственно Е, вместе взятые. Особенно велика доля Р в третьей и четвертой книгах — Левит и Числа. Но источник Р обширно представлен также и в первых двух книгах — Бытие и Исход. Здесь ему принадлежат прежде всего генеалогии Адама, Ноя, Авраама и так далее. Эти генеалогии Жрец неизменно начинает излюбленным оборотом: «Эле толдот…» («Вот родословие…»). У него есть и другие излюбленные словосочетания и целые фразы. Он, например, предпочитает пользоваться словом «ани» («я») вместо «анохи», которым пользуется источник Е. Если Элоист называет Месопотамию Арам-Нагараим, то Жрец именует ее Падан-Арам. Ему же принадлежит знаменитое наставление: «Пру урву» («Плодитесь и размножайтесь»). Тот рассказ о сотворении мира и человека, который занимает всю первую и три начальных стиха второй главы Книги Бытия, тоже взят из источника Р (а не Е, как думали раньше). Это довольно суховатый рассказ, в котором Бог сначала создает животных, а потом людей — мужчину и женщину одновременно. У Яхвиста это излагается куда ярче и увлекательней: сначала Бог создает Адама, потом решает, что «нехорошо человеку быть одному», и пытается дать ему «помощника, соответственного ему», создает для этого животных, видит, что «для человека не нашлось помощника, подобного ему», и только тогда решает создать Еву из Адамова ребра. Редактор почему-то предпочел в данном случае просто изложить оба рассказа по отдельности, соединив их лишь упомянутой выше короткой связкой. В других случаях он обычно «прослаивает» один рассказ кусками второго или третьего. Замечательный пример этого редакторского искусства дает история потопа.