И насколько человек в голубых халатах, лежащих в лужах крови на полу. Безо всяких признаков жизни.
— Ох у тебя и вид! — сказал Нэко, повернув голову от нескольких голографических мониторов, висящих над столом. — Ты что, ранен?
Я покрутил головой в поисках зеркала и, увидев отражающую поверхность какого-то шкафа, подошел к нему и оторопел: на меня смотрело какое-то чумазое существо с жуткой мордой в тактических очках. Из уродливого низа морды тонкими струйками текла кровь, и вообще создавалось впечатление, что весь подбородок и рот разворочены, разорваны так, что почерневшее мясо висело клочьями…
— Так, — прохрипел я с облегчением, — это всего лишь маска…
Отбросив в сторону дробовик и стащив маску с разбитой вдребезги розочкой дыхательного фильтра, я обнаружил, что пострадала нижняя губа: видно, дробинка прошила ее насквозь слева направо, оставив две кровоточащие дырочки, но не задев зубов, что меня весьма порадовало. Скорее всего, я обошелся таким ранением благодаря рации, прилепленной к наружной стороне зубов и десны нижней челюсти. Что ж, наверное, она все-таки порядком оттопыривала нижнюю губу…
Ко мне подошла Ками и, повернув меня к свету, прилепила к губе розовую мягкую массу, наподобие той, что была нанесена на раны Сведа, когда его подстрелили в баре. Пока она лепила, было немного больно, но вскоре боль прошла, оставив только онемение. Странное ощущение: словно нижняя губа стала больше в несколько раз и, соответственно, тяжелее.
— Так, — Нэко выпрямился. — Где штурман, мы уже знаем, осталось всего ничего: выбраться отсюда. А это будет непросто, учитывая тот погром, что мы здесь устроили.
Ками что-то сказала на шебекском, отошла к изуродованным дверям, держа свой маузер-переросток наготове, и вышла в коридор, предварительно заглянув за угол.
— Нужно или пробиться через холл и сбежавшихся охранников, — ткнул пальцем в монитор Нэко, — или… убираться через крышу. Думаю, что до такси нам уже не добраться.
— Так я не понял, — спросил я. — Где же все-таки Санек?
Нэко удивленно поднял брови и ткнул пальцем в сторону каталок с обтекаемыми гробами. На одном из этих малоприятных боксов уже сидела Маня и сосредоточенно обнюхивала блестящую крышку.
— Там, в боксе. Он же всякой дрянью накачан по уши и очнется, думаю, не скоро. Транспортировать придется только на каталке, иначе никак. Наше счастье, что его еще в операционную не увезли: туда бы сложно было пробиться, да и, опоздай мы, увозить пришлось бы только части.
— Э, ага, — промямлил я. — А ему есть чем там дышать?
— Это автономный медицинский бокс. При надобности он и нужное лекарство Саньку введет, и вентиляцию усилит… — Нэко повернулся к голографическим экранам. — Смотри, сколько народа сюда устремилось, надо же… Сейчас здесь может быть очень неуютно.
Я посмотрел на экран, где вооруженные, мрачного вида дядьки решительно катили по эскалатору вверх.
Нэко ткнул пальцем во что-то небольшое, запрыгавшее по ступенькам эскалатора навстречу дядькам.
— Видишь? Ками их встречает.
Экран мгновенно потемнел.
— Граната? — сделал я предположение.
Нэко ухмыльнулся, его пальцы начали плести какую-то светящуюся паутину в соседней голографической панели.
— Это их задержит ненадолго. А нам придется бегом направиться к лифту — я перепрограммировал его управление так, что он стал неуправляемым снаружи, а значит — нас не завернут обратно. Давай, Алексей, бери каталку.
Я без лишних возражений взялся за ручки указанной мне каталки с пластиковым гробом, где как раз и расположилась гивера, и покатил ее к дверям, старательно огибая лежавшие на полу тела. Один из лежавших вроде бы стал подавать признаки жизни, заелозив руками по покрытому кровью полу, оскальзываясь в попытках уползти куда-то…
Нэко молча подошел к нему и выстрелом из автомата напрочь снес голову. Брызги крови и кусочки мозга хлестнули в разные стороны, пачкая все вокруг, в том числе и мои штаны.
— Ты совсем охренел?! — Я чуть не задохнулся от ужаса и отвращения. — Зачем же так…
— Пойдем, пойдем! — Нэко уже вышел в коридор, и я автоматически последовал за ним, подталкивая каталку с гробообразным боксом и по-хозяйски усевшейся на нем Маней.
— Это же рак, Алексей. Все эти торговцы телами. Рак, разъедающий плоть умирающего мира. А раковые опухоли нужно удалять хирургическим путем, чтобы пациент мог жить. — Нэко остановился возле глухого бокового отростка коридора, который я, по причине наличия в нем нескольких диванчиков, принял ранее за какой-то уголок отдыха. — Завози подальше каталку. Осторожнее, здесь створки будут закрываться. Так, где Ками?