Этой ночью, как ни странно, мне не снилось ничего. Нет, может быть, что-то и снилось, но я ровным счетом ничего не помнил, проснувшись.
Мягкий свет проникал в иллюминатор, освещая небольшое пространство каюты, спящую в прежнем закутанном виде на верхней, противоположной, койке Ками, а также сосредоточенного Нэко, пытающегося сделать равнодушное лицо, как будто он совсем и не ждал, пока я изволю проснуться.
Да, нужно было вставать.
Чувствовал я себя вполне отдохнувшим, пока не попытался подняться на кровати: мышцы разом напомнили о своем существовании и немаленьких нагрузках в процессе вчерашних странствий по дебрям гигантских заводов и технических туннелей. Болело буквально все: начиная от нижнего и верхнего пресса, ног, рук и заканчивая спиной и тем, что спиной уже не называется, хотя находится с ней рядом. Даже одеревеневшая шея не хотела поворачиваться, отзываясь тупой болью на мое жестокосердие. Я буквально слышал, как скрипят суставы, делая героическое усилие по подъему своих восьмидесяти с чем-то килограммов. Из-под одеяла высунула голову Маня, сонно моргнула и опять спряталась — досыпать.
— Хреновый из тебя сторож, Манька, — укоризненно произнес я по-русски, откидывая одеяло.
Маня недовольно чирикнула — я в первый раз слышал от нее такой звук — и попыталась снова зарыться в одеяло. Я не стал больше приставать к гивере, посчитав, что она сделала вчера достаточно, чтобы сегодня заслужить отдых.
— Уже к завтраку давно звали, — непринужденно сказал Нэко.
— Вот и славненько, — пробормотал я и направился в душ. — У тебя случаем запасной зубной щетки не найдется? Нет? Скверно.
Нэко хотел что-то сказать, но я его опередил:
— Слушай, давай обсудим все за завтраком, а? Я лично кофейку бы крепенького выпил с удовольствием. А насчет моего двойного шпионства не заморачивайся: я просто земляка встретил, вот и пообщались вчера. Мы ему интересны как поставщики — торговцу, он прибыль рассчитывает получить, так что не работал я с ним ранее, не строй предположения о всемирном заговоре.
Нэко съел готовые сорваться с губ слова и молча поклонился. Разбуженная нашим разговором Ками подняла растрепанную голову, что-то спросила у Нэко, тот спокойно ответил. Мне же сейчас было не до них: я искал что-то, что могло быть похожим на зубную щетку. Не найдя ничего получше, я почистил зубы пальцем, пополоскал рот водой и потер «умытые» десны полотенцем. Оглянулся, натянул песочного цвета штаны и что-то вроде белой футболки с воротником из принесенных вчера стюардом комплектов, посмотрел на себя в зеркало на двери каюты: вроде нормальный вид. Повернулся к своим сокаютникам:
— Пойдем завтракать?
В кают-компании меня ожидал аромат кофе и дополнительный сюрприз: за овальным, накрытым к завтраку столом сидел Санек и неторопливо поглощал аппетитно выглядевшие булочки, не забывая прихлебывать кофе из внушительной чашки. Выглядел Санек практически нормально, если не считать припухших глаз и некоторой бледности.
— Леха! — Санек запихнул остаток булочки в рот и поднялся, протягивая руку, как оказалось испачканную каким-то жиром. — Приятель, как я рад тебя видеть!
— Как ни странно, я тоже могу ответить тебе такой же фразой, — я пожал протянутую руку и стал искать взглядом салфетки, нашел, стал протирать ладонь от последствий Санькиного рукопожатия. — Ты нормально себя чувствуешь?
Санек не ответил мне, уставившись куда-то за мою спину. Я обернулся и увидел входящих в кают-компанию Ками и Нэко, одетых в такие же песочного цвета штаны и белые футболки, как и я. Стюард довольно точно определил наши размеры, когда подбирал для нас комплекты одежды и белья, так что выглядела Ками отлично: футболка выгодно подчеркивала ее юное лицо, а штаны — хорошо оформившуюся фигуру.
— Это кто? — тихонько спросил у меня Санек по-русски, лихорадочно вытирая руки и губы выхваченными у меня салфетками.
Я картинно повел рукой и сразу плюхнулся на удобный стул.
— Это Ками, это — ее брат Нэко. Они помогают нам с заданием по доставке груза на Пион. А это — наш многоуважаемый штурман, из-за которого Нэко и Ками вместе с вашим покорным слугой перевернули половину Нижнего города, ухайдокав по ходу дела целую кучу нехороших и злых дядь. А может быть, — я немного подумал, — да, и коварных теть тоже, наверное.
Санек начал что-то тараторить, рассыпаясь в благодарностях, ссылаясь на свое полное незнание шебекских нравов и обычаев, из-за чего он и попал в такое незавидное положение, хвалил Нэко, делал комплименты Ками — в общем, трещал так активно, что я и впрямь удостоверился, что он достаточно пришел в себя для активной жизни.