— Вашу руку, мадам, — она мельком глянула на мужа и протянула немного дрожащую ладонь. Я поцеловал наружную часть кисти и произнёс:
— Прошу меня простить за доставленные неприятности. Я совершенно не подумал о ваших материнских переживаниях за своего сына. Надеюсь впоследствии исправить этот недостойный проступок, — только так и нужно было говорить такой женщине, а Ренальдо Доранго даже захлопал одобрительно и мне послышалось 'Ай да демон, ай да сукин сын!'. Я проводил её к мужу и помог сесть за стол. Некоторое время тишину столовой нарушали только постукивания приборов и позвякивания посуды. После первого бокала вина, по вкусу сухого, и небольшого перекуса, слово взял глава семьи:
— Сегодня необычный день и я рад, что мы…
— Реналдо, — Эйнара мягко положила руку на плечо мужа, — мы не на городском собрании.
— Да, дорогая, извини. Но я действительно рад, что между нами нет обиды, что люди и демоны, — мне стало смешно, — нашли общий язык.
— Дорого — о-ой, может быть лучше я продолжу?
— Прости, Эйнара, ты знаешь, что я не силён в застольных речах.
— Прощаю. Мирс Сергис, в ответ на ваши извинения я хочу принести свои. Вы не сильно тогда пострадали?
— Нет, что вы. А вот рубашка Андреса погибла смертью храбрых, защищая мою спину и я её сегодня подарил.
— Но кому может пригодится обгоревшая тряпка? — изумилась Эйнара
— Там, в леске у поляны, — Реналдо приподнял брови, — скучает несколько человек с двумя бочонками горячительного. Тряпка им обязательно понадобится — пот вытирать.
— Вот мерзавцы! — рявкнул старший Деранго, хлопнув ладонью по столу и хитро прищурился, — А как вы смогли увидеть, господин демон, или это секрет?
— Совсем не секрет. Переход — очень сложный механизм, которым может управлять имеющее полный доступ лицо.
— И вы можете объяснить?
— Могу, но не вижу смысла. Тут есть ключевая фраза — полный доступ, а он есть только у меня.
На лице Реналдо промелькнуло разочарование, видимо он надеялся на более простой способ прохождения. Так и подмывало сказать — ребята, а пулемёт‑то я вам не дам.
— Мирс Сергис, вы назвали меня 'мадам', это такое обращение к женщине на вашей родине?
— Да, мирса Эйнара. Когда‑то у нас был очень популярен французский язык и эти слова пришли из него. Мадам — замужняя женщина, мадемуазель — девушка или незамужняя женщина, месье — господин. Но всё это относится к лицам не бедного сословия.
— И много у вас языков? — втиснулся в распросы Реналдо.
— Более сотни.
— Ого! — всеобщий возглас удивления.
— А как одеваются женщины? Какая у вас мода?
— Мирса Эйнара, я надеюсь в скором времени попасть домой и обещаю принести оттуда журнал мод.
— А что это такое? — глазки женщины блеснули любопытством; Реналдо завёл глаза в потолок.
— Судя по языку у вас не существует этого понятия. Объясню по простому — берётся тонкая книжица, листов двадцать — тридцать, и на её страницах размещают рисунки одежды, обуви, различные украшения и всякую мелочёвку, которую можно носить на себе. Журнал обновляется раз в месяц или чаще. Там можно писать всякие светские сплетни, советы и прочее.
Мирса Эйнара впала в экстаз — другого слова и не подобрать. Она не спеша встала и, сославшись на неотложные дела, оставила нашу компанию.
— Знаете, мирс Сергис, в наших писаниях сказано — первым, кого соблазнил демон, была женщина. Боюсь предположить, но похоже ваш мир — страшное место для неокрепших душ.
— Не переживайте, мирс Реналдо, большую часть наших достижений невозможно повторить здесь. Наш мир очень далеко ушёл в техническом развитии.
— Ну хотя бы это радует, — он вздохнул с облегчением. — А не пора ли нам перейти к более серьёзным вещам?
— Вы правы. Хочу поделиться информацией о мире, предположительно тех тварей, что совершили нападение через первый прорыв. Вы что‑нибудь слышали о 'ловушке душ'?
— Никогда. Можно поспрашивать у высших энергиков, но сомневаюсь, что и им что‑либо известно. Уж мне‑то обязательно доложили бы.
— У вас есть на чём можно рисовать?
— Сын, принеси из моего кабинета чистый свиток и писало.
Через минуту я чиркал по грубоватой серой бумаге серебристым карандашом, стараясь поточнее изобразить увиденное: