Дама с опаской оглядела предлагаемый ей венский стул и, смирившись, присела. Ее спутник остался стоять. Теперь они оказались одного роста.
– Мы его друзья, – продолжала дама, без всякого стеснения осматривая как обстановку, так и саму художницу. Она не скрывала своего пренебрежительного удивления. – Игорь посоветовал обратиться именно к вам.
– Очень хорошо, и какого рода ваше дело? – Александра опустилась на другой стул. – Реставрация, продажа?
Посетители переглянулись, словно ища друг у друга совета. Дама осторожно заявила:
– Нет, ни то и ни другое, а скорее, установление подлинности. Мы готовим к аукциону небольшую коллекцию, так вот, требуется экспертное мнение.
– Вообще-то я за такие дела не берусь, – покачала головой Александра. – Если вы будете продавать через аукционный дом, через ту же «Империю», где служит Игорь, они сами сделают вам экспертное заключение. Поймите, мне же потом отвечать перед покупателями, если выяснится, что предмет датирован неправильно или это подделка. И в суд подадут уже не на аукционный дом, а на меня! Чувствуете разницу? Нет и нет. С «Империей» работает авторитетная экспертная группа, они сами издают каталоги.
Парочка снова переглянулась. На этот раз заговорил мужчина:
– Нам нужно ваше мнение не для аукциона, а для нас самих. Чтобы мы понимали, от чего избавиться, а что оставить себе.
– А, это другое дело, – кивнула Александра. – Станковая живопись?
– Нет, старинное стекло и эпоксидные смолы, – ошеломил ее червячок в полупальто.
Александра с минуту молчала. Молчали и ее гости, так что в кухне стал отчетливо слышен густой храп, доносившийся из комнаты. Стас, упившись своими невзгодами, уснул.
–Не знаю, что и сказать,– вымолвила наконец художница.– Я никогда не имела дела со старинным стеклом и с эпоксидными смолами. Только один раз – с оттоманским бакелитом[1], и этого мне хватило надолго. Но… У меня есть хорошая знакомая, она эксперт по старым пластикам, с химическим образованием. Редкий и очень авторитетный специалист. Я могу связаться с ней, спросить, не согласится ли она вам помочь.
Александра имела в виду Марину Алешину, обладательницу обширной коллекции пластиков, давно снятых с производства. Их первая встреча, как раз на аукционе «Империи», обернулась конфликтом, но вскоре они стали близкими подругами.
– Правда, я не уверена, что она занимается старинным стеклом, – добавила Александра.
Парочка переглянулась. Дама внезапно протянула Александре руку с пугающе длинными, алыми накладными ногтями:
– Мы ведь не представились. Клавдия. Я должна кое-что вам объяснить.
Художница недоуменно пожала сильную широкую ладонь, обратив при этом внимание, что каждый накладной ноготь украшен серебряным значком. Все значки были разные и напоминали элементы наскальной живописи. Клавдия уловила направление ее взгляда и немедленно пояснила:
– Это руны. Они меня защищают.
– Понятно, – пробормотала Александра, поворачиваясь к ее спутнику.
–Леонид,– ей в ладонь скользнуло нечто вялое, влажноватое и словно бескостное – рука человечка с ватным голосом.– Да, вы не все понимаете. Это не просто старинное стекло и смолы. Это нечто большее. Это…
В этот миг густой храп, доносящийся из комнаты, оборвался и раздался протяжный мучительный стон. Вероятно, Стасу приснилось, что его настигла Марья Семеновна. Александра улыбнулась:
– Это мой старый знакомый, устал с дороги. Не обращайте внимания.
Художница понимала, как двусмысленно звучит такое объяснение, какое впечатление должна производить эта ободранная кухня, обставленная разномастной мебелью, и она сама – в растянутом свитере и спортивных штанах, испачканных масляной краской всех цветов. «И бутылка водки», – напомнила себе Александра. Но все это ее не слишком волновало. Эти потенциальные клиенты скорее отталкивали ее, чем привлекали, и она была бы не прочь, если бы они ушли, разочаровавшись.
Но яркая пара не собиралась ее покидать. Клавдия достала сигарету и, не спросив разрешения, закурила. Александра чуть отодвинулась от стола. Сама она бросила курить давно и теперь с трудом переносила табачный дым.
–Дело в том, что вся наша коллекция – совершенно особенного рода,– проговорила Клавдия, изучая желтые разводы на потолке. Крыша старинного особняка во время таяния снега и сильных дождей давала протечки.– Это – магические шары и оргонайты. Все – уникального происхождения, не с рынка и не из интернет-магазина. Европа, Америка… Берилл, кварц, старое стекло. Есть совершенно исключительный шар, немецкий, из баварского рубинового стекла. Шары всегда прозрачные, бесцветные, но этот словно наполнен кровью.