— Я пытаюсь составить им компанию, — ответила она, — пока папы нет. Но я нахожу это занятие скорее утомительным. Они кладут свои головы набок и чирикают, когда я разговариваю с ними, но когда мы на расстоянии, они перестают щебетать. Я уж действительно думаю, что попугай более интеллектуален, хотя издаваемые им звуки немузыкальны.
Попугай, который в течение разговора периодически скрипел, издал в этот момент особенно громкий звук, как будто в знак согласия.
— Я дала им имена своих любимых героев, — сказала Флора, глядя на канареек, — но боюсь, они не совсем могут их различать. Тот маленький толстяк с хохолком на голове — Викэ Вэйкфилд, тот, с черными крыльями — Гамлет, та маленькая бойкая птичка — Дэвид Копперфильд, яркая желтая птица — это Принц, который нашел в лесу спящую красавицу. Я не думаю, что он имел какое-то определенное имя в этой сказке, не правда ли? — спросила она, обращаясь к доктору так, как будто его познания в области сказок были совсем свежими, — поэтому я называю его Прекрасный Принц. Остальные — тоже сказочные принцы.
— И у вас никого не бывает, кроме птиц, когда отец отсутствует?
— Никого. Папины старые друзья — люди, которых он знал в детстве, живут в Девоншире. Он говорит, что у него нет желания встречаться с ними, поскольку у него не было большой привязанности к ним. Правда, у меня есть мои школьные подруги, и папа сказал, что я вполне могу встречаться с ними. Но, когда я шесть месяцев назад пошла к мисс Мэйдьюк, то там уже не было моих любимых подруг, а у меня не хватило смелости пойти к ним домой, чтобы найти их. Я должна была бы встретиться с их мамами и папами. Это конечно глупо, но у меня такой страх перед незнакомцами.
— Однако вы, кажется, совсем не испугались меня, когда я так неожиданно вошел сюда.
— О, это же совсем разные вещи. Папа так много мне рассказывал о вас, и ваша мама была так добра ко мне. И вы действительно выглядите как старый друг.
— Надеюсь, что всегда буду таким.
— Это так здорово, что вы доктор и что вы сможете помочь здоровью моего отца. Последнее время он не очень хорошо себя чувствует. Но ведь вы поможете ему, правда?
— Я сделаю для него все, что может сделать наука, чтобы помочь ему, — бодро ответил доктор.
— Наука может ему помочь? О, тогда я люблю науку всем своим сердцем. Как глупо с моей стороны, что я забыла о том, что медицина тоже наука! Я всегда думала, что медицина одна из самых грандиозных вещей в мире.
— Правда?
— Что может быть благороднее, чем искусство спасения жизни людей? Я преклоняюсь перед великими врачами.
Доктор был несколько тронут этим признанием — небольшой лестью, сорвавшейся с этих детских губ.
«Было действительно отлично, если бы я мог иметь такую дочь, несмотря на все трудности и неприятности семейной жизни», — думал доктор.
Короткий зимний день — один из первых дней декабря — заканчивался. Огонь тускло горел в камине, Флора была поглощена заботой о канарейках. Огонь от ламп тут и там освещал голые стены, комната выглядела большой, темной и пустой — довольно мрачный дом для такого человека, каким была Флора.
«Я сделал бы ее окружение более радостным, если бы она была моей дочерью», — думал доктор.
— Вы, должно быть, находите жизнь скучной в этом большом доме, когда отец отсутствует? — спросил он.
— Нет, — ответила она с улыбкой, которая, казалось, осветила ее лицо в сумраке комнаты. — Я никогда не думала, что это может быть скучным. Самое главное, что я счастлива мыслью о том, что скоро вернется ко мне мой отец.
«Хрупкое счастье, — думал доктор, — способное в любой момент поломаться».
— И потом, даже когда папы нет, хотя мне всегда жаль расставаться с ним даже на короткое время, я могу занять себя сама. У меня есть пианино в моей комнате наверху и мольберт.
— Вы рисуете? — спросил доктор, будучи сам не слишком образованным в этом деле и удивляясь тому, как много занятий может входить в образование молодой женщины.
— Я просто порчу много бумаги. Но это так прекрасно быть в местечке Рэтбоун, там можно оставаться всегда. И акварельные краски в маленьких тюбиках, которые нужно выдавливать. Так здорово рисовать ими.
— Я бы хотел увидеть ваши рисунки.
— Буду очень рада показать вам Их, как только закончу работать над ними, — ответила Флора с некоторым сомнением, — но боюсь, они вам не понравятся. Они на первый взгляд неплохи, и у меня есть ощущение, что я совершенствуюсь. Но затем вдруг все не получается. И странная вещь происходит: чем больше я работаю, тем хуже они получаются.