Хотя в Миоцене процесс похолодания и иссушения имел место, но в то время он ещё не набрал такой силы как в Плиоцене. Видовые критерии дриопитековых были не очень уж сильно выраженными и были обусловленными в основном ярусными членениями и широтными факторами в относительно стабильных биоценозах, где пищевых ресурсов вполне хватало. Но на смену Миоцену пришёл коварный Плиоцен, а вместе с ним и обвальное похолодание. Конкуренция среди дриопитековых из-за слабо различающейся специфики питания, образа жизни и поведения была жесточайшей, и, скорее всего, носила характер прямой вражды. В связи с этим большинство из них вымерло, но появились новые ветви приматов: - человекообразные обезьяны и предгоминиды. Хотя ветвью наших непосредственных предков и назвать-то стеснительно, так себе, «чахленький росточек» на древе жизни, но его ждало великое будущее. Судьба им готовила трудный, но славный путь к разуму.
Пока же первые предгоминиды, роживашие в экатнах по берегам водоёмов привыкшие к одиночеству в сумерках леса и прибрежных зарослях, были поставлена на грань исчезновения экспансией спустившихся на землю в поисках экологических ниш, обезьян, более энергичных, многочисленных с хорошей реакцией и сильнее физически. Не выдержав такого натиска, предгоминиды вынуждены были рассредоточиться в зарослях находящихся в воде и на островах и вести скрытный образ жизни. Это они стали прекрасно делать, потому, что обитание на открытых пространствах на земле предполагает наличие многих опасностей. Особенно был мощный прессинг со стороны хищников как лесных, так и появившихся новых видов, которые выдавала гиппарионовая фауна саванн, рыскавших по слабеющим биоценозам лесов «яко тать в нощи». С этого, в общем-то, трагического момента вытеснения одного из видов тех приматов с привычных территорий и начинается восхождение к человеку.
Несмотря на разные, зональные, экологические, и ландшафтные условия на таких обширных территориях, предгоминиды того периода изменялись в рамках специализированных своих морфофизиологических критериев, изначально наработанных в родной экологической нише по берегам рек и водоёмов. Поэтому в последствии и гоминиды – продвинутые формы высших приматов востока Евразии так похожи на своих западных родственников отдалённых огромными расстояниями. Это было вероятно потому, что везде можно было найти водные бассейны с прибрежными зарослями и затопляемыми поймами, где гоминиды привыкли жить. При чём окружающие параметры менялись практически везде с одинаковой интенсивностью, что повлекло за собой и изменение физиологических критериев гоминид, а затем и гоминин так же практически повсеместно и одновременно. Поэтому в последствии появившиеся их потомки - архантропы на востоке Азии ни чем, в принципе, не отличались от таковых в Европе или Африке. Это вполне подходит для выводов об одновременном появлении сходных форм архантропов в разных районах Евразии – гипотезы полицентризма, которая вместе с гипотезой моноцентризма так же имеет место в современной антропологии
В этот период произошло разделение поздних дриопитеков на африканскую и азиатскую линии. Азиатская вскоре угасла из-за наличия экологически неприемлемых условий. С севера поджимали скудные в пищевых ресурсах леса умеренного пояса, а в полосе южнее Гималаев конкуренция среди высших обезьян не позволяла расширению ареала рамапитеков, узкоспециализированных обезьян.
Разделение произошло примерно 16 миллионов лет тому назад. Это соответствует палеогеографическим данным о том, что примерно в то время произошло установление сухопутных связей между Африкой и Евразией. Тогда и проникли на Евразийский континент первые группы рамапитеков. Начинающаяся засуха на севере Африканского континента, высыхание озер, сокращение водных бассейнов и тропических лесов, заставило данных приматов уйти в Евразию, в зону повышенного давления, где было ещё достаточно влаги, Так, что мост наладился весьма кстати. Это была первая волна африканских обезьян на самый большой континент Земли.
В 1962 году экспедицией знаменитого Л. Лики, близ форта Тернан - небольшого посёлка неподалёку от озера Виктория, возле железной дороги, что ведёт в Найроби, был найден фрагмент черепа обезьяны, возраст которого определяется в 14 миллионов лет. Этот череп, за мелким исключением, был похож на фрагменты черепа Рамапитека, изученного Дж. Льюисом из Йельского университета в 1934 году. Он настаивал, что найденная в Индии в Сиваликских холмах верхняя челюсть обезьяны свидетельствует о том, что данное существо могло принадлежать к числу наших предков. Долгое время учёные к этому и склонялись, но в настоящее время, на основании современных научных данных, нет оснований предполагать, что рамапитеки* наши прямые предки.