Илл. 32. Эндокраниум основания черепа
(.spatium subdurale). Более того, хотя dura mater местами практически срастается с костями черепа (там отпечаток всегда прекрасен), но в самых интересных для нас местах, увы, она лишь прилегает к ним. (Илл. 31-32.)
Прилегает, конечно, плотно, но с некоторыми правами на микронные «подвижки», вызванными жидкостной средой и гладкостью самих соприкасающихся структур.
Более того, и к самому мозгу dura mater обращена сверхскользким эндотелием, контактирующим со сверхскользким же эндотелием арахноидной (второй) оболочки.
Такое состояние можно только с огромной натяжкой назвать «мобильностью», потому что все движения твердой мозговой оболочки относительно внутренних костей черепа и арахноидной оболочки мозга — сверхмикроскопичны, но все же это некоторая подвижность19.
Будем откровенны, «эта все же мобильность» и плотность dura mater исключают точность и детальность отпечатка части мозговых структур, оставляя возможность для произвольных толкований или предположений, лежащих ultra limitesfactorum.
Надо сказать, что попытки однозначных «прочтений» эндокра- ниумов всегда воспринимались классиками краниологии очень скептически. Академик В. Сперанский очень аккуратно, но и очень двусмысленно характеризует возможности эндокрана «описать» когда-то содержавшийся в черепе мозг:
«Внутренняя, или эндокраниальная, поверхность черепа обладает сложным рельефом, который отражает морфологию внутричерепных образований головного мозга с его оболочками и кровеносных сосудов. Элементами эндокраниального рельефа являются пальцевидные вдавле- ния и мозговые возвышения, артериальные и венозные борозды, ямочки грануляций. Эти образования имеются как на своде, так и на основании черепа... пальцевидные вдавления (impressiones digitatae) или вдавления извилин (impressiones gyrorum) представляют углубления на внутренней пластинке костей черепа. Между ними находятся мозговые возвышения (juga cerebralia), в некоторых случаях имеющие форму костных гребней. Обычно считается, что они соответствуют извилинам и бороздам большого мозга, однако это положение нельзя принять безоговорочно» (Сперанский В. Основы медицинской краниологии, 1988).
Т Эдингер оценивает «повествовательные» возможности эндокрана еще более скептически, чем Сперанский: «Если кто хочет исследовать мозг по слепку полости черепа, как это вынужден делать палеоневролог, тот блуждает в почти полной мгле» (Эдингер Т., 1929).
Э. Дюбуа (1924) не так пессимистичен, как Эдингер, и с достаточными основаниями утверждает, что «на эндокраниуме всегда видны важные, хотя и не прямые указания на характерные особенности первоначальной формы мозга человека» (Dubois Е. On the Principal Characters of the Cranium and the Brain, 1924).
Как известно, обнаружение целой коробки мозгового черепа homo erectus — редкость в палеоантропологии, в основном, наука довольствуется обломками.
Кое-где (я подчеркиваю) эндокраниум, целый или фрагментированный, в известной степени информативен и точен, на показания его отчасти можно полагаться, но — не везде. Хуже всего обстоят дела именно в области лобных долей.
Безусловно, бывают исключения, возможно, они были и миллион лет назад, но эндокранов или их фрагментов, которые бы четко показали состояние речедвигательного центра «тогда», явив хотя бы один, не оставляющий сомнений отпечаток, со всеми нюансами формы, наука не знает.
Вероятно, крайне существенным фактором является и то, что Broca's area — одностороннее образование: у правшей она развивается в левом полушарии, у левшей — в правом. Это практически сводит к нулю вероятность обнаружения такого «исключения», т.е. фрагментов эндокрана с отпечатком именно нужной нам зоны.
Впрочем, даже если бы чудо произошло, и эндокраниум с отчетливой фактурой именно задней части нижней лобной извилины был бы обнаружен, то особой ясности бы не прибавилось.
Понятно, что на этом месте и не предполагалась некая «дыра» или глубокая каверна, символизирующая неспособность людей палеолита к речи. Это невозможно, анатомическая неразвитость какого-либо участка противоречит геометрической логике строения мозга — той логике, которую мы можем наблюдать, открыв череп даже собаке.
(Архитектура здорового мозга не допускает лакун, каверн или нарушения строения извилин20.)
Более того, имеющиеся эндокраны палеоантропов туманно, но твердо свидетельствуют о наличии в интересующем нас месте некой плотной, хорошо развитой фактуры, но с неопределимыми очертаниями или вообще без таковых.
А форма, ее особенности и анатомические нюансы могли бы многое рассказать и подсказать, но, repeto, разглядеть их невозможно.