Выбрать главу

Puto, из трех предложенных выше реплик о роли кисти руки в эволюционной судьбе человека, наиболее содержательной и точ­ной является реплика К. А. Гельвеция, т.к. в ее романтическом кате- горизме больше подлинной физиологии, чем в аккуратных выводах академиков XX века.

Илл. 65. Кисть руки человека

(Из выводов Г. Шеперда и И. Стрельникова не со всей полнотой явству­ет тот факт, что иная, чуть менее удачная конструкция передних конеч­ностей навсегда оставила бы homo обычным животным, несмотря на всю развитость и «исключительность» его мозга.)

Breviter рассмотрим анатомическую и нейрофизиологическую составляющие феномена кисти руки человека (илл. 65).

Эволюционный путь от эврибазальных складок древних рыб до кистей рук приматов понятен и в известной степени очевиден.

Примерно 450 миллионов лет назад эти складки начали то «раз­гоняться» в плавники, то редуцироваться, то переформировываться в жгутовидные гибкие лучи, присоски, лопасти, пальцевидные вы­росты и щупальца. При выходе части организмов на сушу плавни­ки и лопасти перестроились вместе с плечевым поясом, частично погрузившись под кожу и образовав ключицы, частично выпятив­шись, чтобы обеспечить минимальную пальцеходность (илл. 66).

«Примитивные рептилии, в равной мере как и их непосредствен­ные потомки — первичные млекопитающие, будучи еще наземными формами и передвигаясь по зыбкой и неровной поверхности грунта, приобрели основные морфо-функциональные предпосылки, опре­делившиеся приспособлением поверхности ладони к неровностям почвы. Это выразилось в пронаторно-супинаторной подвижности предплечья и хватательных свойствах кисти» ( Jones W. Man's Place among the Mammals, 1929).

Со временем кости запястья и предплюсны удлинились, а сами конечности специфицировались в лазательные, хватательные, пальцеходные, роющие, стопоходящие и, соответственно, снабди­лись когтями, пальцами, копытами или волярными подушечками (илл. 67).

(Причины и механизмы этих изменений превосходно изложены в те­ории конечностей А. Н.Северцова, в его труде «Морфологическиеза­кономерности эволюции» (1939) и пересказывать их нет необходи­мости.)

Илл. 66.

А. Плечевой пояс Edestosaurus dispar, вид сверху.

с — coracoideum, sc scapula, st — sternum, h — humerus, r — radius, u — ulna,

mc — metacarpus, l-V — пальцы.

В. Тазовый пояс Platecarpus simus, верхний мел. il ileum, pb — pubis, is — ischium, f—femur, t — tibia, f—fibula, mt — metatarsus,

l-V — пальцы.

Следует отметить, что с момента выхода на сушу, манипулятор- ная функция передних конечностей почти всегда «подразумева­лась», но оставалась «бедным родственником» при простой локо­моции и специальных функциях (вроде копания или присасывания к гладким вертикалям).

Исключение, как мы помним, составляли анатомические особен­ности примитивных архозавров, терапод, части зауроподоморфов, птицетазовых динозавров и рауизухий. (Именно на этих группах эволюция ставила свои «первые опыты» бипедальности и относи­тельной свободы передних конечностей.)

Илл. 67. Скелет передней конечности наземных позвоночных.

В верхнем ряду слева направо: саламандра, морская черепаха, крокодил, птица. В нижнем ряду: летучая мышь, кит, крот, человек. Гомологичные кости обозначены одинаковыми буквами.

Exempli causa, позднетриасовый Coelophysis. «Ключица сохраняет­ся, но редуцирована, что высвобождает плечевой пояс и придает большую маневренность передним конечностям. Сами они слабые и данных об их участии в поддержании тела нет. Кисть, редуциро­ванная до трех функционирующих пальцев и рудимента четверто­го хорошо приспособлена для хватания» ( Кэррол Р. Палеонтология и эволюция позвоночных, 1993). В. Кумбз полагает, что «пропорции конечностей некоторых динозавров очень близки к таковым у бе­гающих млекопитающих» ( Coombs W. Theoretical Aspects of Cursorial Adaptations in Dinosaurs, 1978). Впрочем, все не так однозначно: по большей части бипедальность динозавров отнюдь не означала при­способленность их передних конечностей даже к минимально слож­ным манипуляциям: к примеру, у мегалозавров передние конечности были трехпалыми, снабженными длинными, загнутыми назад когтя­ми, у тираннозавров — двухпалыми, а у части гадрозавров пальцы ки­сти были обвязаны перепонками. Осмотр черепа типичного терапо- да Allosaurus не предполагает возможности размещения в нем мозга, имеющего развитые зоны тонкой моторики (илл. 68). Мы очень мало знаем о мозге архозавров, терапод, зауроподоморфов et cetera, но сегодняшнее понимание того, как обширно должно быть церебраль­ное обеспечение тонких манипуляций, позволяет (сопоставительно с черепами динозавров) усомниться в том, что они были способны на какие-либо движения, кроме самых примитивных и грубых.

Homo стал «второй попыткой» эволюции полностью освободить передние конечности от опорных и двигательных нагрузок, но это­го освобождения бы не произошло, и рука человека, несмотря на весь свой анатомический потенциал, никогда бы не состоялась как успешный манипулятор, если бы в стопе homo отсутствовала или не смогла бы развиться глубокая поперечная плюсневая связка — Іід. metatarsale transversum profundum (илл. 69).

Эта связка, являясь фиброзным тяжем, идет от головки первой плюс­невой кости до пятой плюсневой кости, срастаясь с капсулами плюсне- фаланговых суставов, и связует собой головки всех плюсневых костей,

формируя из них упругий свод. Если бы не этот свод, дающий упор не на всю подошвенную поверхность, а лишь на пяточный бугор и голов­ки I и V плюсневых костей, продолжительное прямохождение было бы либо малореально, либо мучительно. Более того, именно эта связ­ка, вкупе с подошвенным перекрестом hiasma plantare, апоневрозом и латеральным подошвенным возвышением eminentia plantaris lateralis дает стопе тонкую силовую маневренность (устойчивость) и преобра­зовывает энергию мышц самой стопы, голени и бедер в очень дозиро­ванные движения.

Exempli causa, анатомическая возможность обхватить горящую вет­ку пальцами руки, поднять ее и начать с ней манипуляции — сама по себе мало что значит. Естественно, роль кисти руки в этом вопро­се сверхважна, но только lig. metatarsale transversum profundum мо­жет обеспечить телу схватившего ветку то положение, когда огонь на ней не будет опасен для самого схватившего, то есть устойчивую и комфортную эректильность. Explico: обезьяна, проделавшая такой трюк с горящей веткой (по всей вероятности), подожжет саму себя при первой попытке передвижения вперед. Впрочем, и настоящего прочного и легкого захвата ветви у обезьяны тоже не получится, но об этом — чуть позже.