Выбрать главу

В XIX столетии опыты внутривенного введения спиртов и рас­творов продолжил X. Bichat ( Recherches Physiologiques Sur La Vie Et La Mort, 1800), первым предположивший, что измененная «в своем составе кровь» воздействует на мозг, «в каком бы участке тела не было бы произведено впрыскивание»; затем последовали знамени­тые опыты Моро де Тура, В. Кандинского, И. Сикорского, К. Берингера, которые смело ставили эксперименты на людях, вызывая у своих больных наркотическое опьянение гашишем и мескалином.

Моро де Тур (exempli causa) выводил наркотизированных пациентов на парижские бульвары, дотошно фиксируя их сообщения о фантасти­ческих преображениях реальности, видоизменении временных, цве­товых, оптических, обонятельных и осязательных ощущений.

И. М. Сеченов в своей диссертации «Материалы для физиологии алкогольного опьянения» (1857) достаточно близко подошел к со­временным формулировкам ИСС, очень внятно оформив почти все доказательства прямой связи физиологии и сознания.

Ad interim неврология свободно и общепринято использует тер­мин — «вхождение в ИСС», так как манипуляции с собственным сознанием, его частичное или полное искажение — весьма рас­пространенная забава homo. Изменение сознания — акт не толь­ко преимущественно добровольный, но и требующий тщательной подготовки «изменяющих сознание» средств и условий.

Существует классический реестр таких средств. На мой взгляд, он неполон и слишком зациклен на религиозно-трансовых методах воздействия на сознание, но я его приведу в его классическом вари­анте, а чуть позже дополню.

Начинается он, естественно, с алкоголя, галлюциногенов или наркотиков иного принципа действия, природного или медикамен­тозного происхождения.

Затем, нисходя по силе воздействия, классический перечень упоминает:

Болевую стимуляцию, і.е. самоистязание или истязание ритуаль­ное, практикуемое при различных «посвящениях»; температурную стимуляцию — холодом и жарой (окунания в прорубь или перегрев в потельнях любого типа); акустическую стимуляцию (барабанным боем или иными ритмизованными звуками, монотонным или ско­ростным пением); двигательную стимуляцию (ритуальные танцы и бег); лишение сна; гипервентиляцию легких et cetera.

Как я уже сказал, классический список несколько некорректен, так как уводит тему ИСС в область лишь примитивных религиозных культов, хотя вообще все культово-обрядовые процедуры не имеют никакой иной цели, кроме достижения ИСС.

Классический список можно дополнить музыкой, запаховыми воздействиями, любыми сильнодействующими вкусовыми и зри­тельными раздражителями, специфическими видами еды, смехом, плачем, сексом, экстатирующими речетативами, культовыми це­ремониями, молитвами, скоростными и высотными аттракциона­ми et cetera. Разумеется, по степени силы воздействия на сознание смеху далеко до Amanita muscaria 3 или Salvia divinorum ь , но дело не в мощи эффекта, а в принципе.

(Строго говоря, и алкогольный делирий ( delirium alcoholicum) можно

и нужно выводить из классификации психозов, потому что его законное

а Amanita muscaria — мухомор красный.— Прим. ред. ь Salvia divinorum — «шалфей предсказателей». — Прим. ред.

место — в ИСС. Богатство симптоматики при а. делирии — аффекты страха, тремор, атаксия, тахикардия et cetera, не переводит его в статус отдельной болезни, а лишь живописует, сколь далеко может зайти ИСС и как интересны могут быть его последствия.)

Стремление homo к ИСС, т.е. к уходу от нормы восприятия действи­тельности, к искажению реальности — это тема отдельного исследо­вания, почти не имеющая отношения к исследованию настоящему.

Scilicet, эта тенденция любопытна, но, puto, того глобального влияния, что приписывают ей Э. Бургиньон, ОлдосХаксли, Уоссон et cetera на историю сознания и разума она не имеет.

Понятно, что превращение этого состояния в обыденность, тем более в обыденность, формирующую стиль поведения и воспри­ятия, начисто лишило бы род homo всякой надежды уцелеть в ли­шенном сантиментов мире палеолита и неолита.

Это, скорее, редкая пикантная приправа, но никак не само еже­дневное блюдо реальности, которую homo обречен был восприни­мать, чтобы выжить и размножиться.

Нас в данном вопросе интересует совершенно другое.

Помимо того, что практики ИСС показывают хрупкость сознания, мы видим и абсолютную, рабскую зависимость сознания от физио­логии.

Причем не только от органов восприятия, не только от зрения, слуха, обоняния, осязания, но практически и от всех физиологиче­ских систем организма, которые на первый взгляд не имеют вообще никакого отношения к фиксации внешней реальности и трансляции ее признаков к проекционным центрам мозга.

Нечувствительное, никак внешне не выраженное легкое изме­нение состава крови, наступающее вследствие съедения малень­кого галлюциногенного гриба Gymnopilus, способно категорически изменить картину мира вокруг, населить его нереальными видени­ями, сместить все координаты, «перекрасить листву на деревьях» и заставить «ухмыляться камни».

Продолжительный, быстрый, вводящий в «транс» шаманский та­нец лишает видимые предметы истинных масштабов, нарушает ори­ентацию, фантазийно сужая или расширяя реальное пространство, создает темнотные или световые иллюзии разной степени продолжи­тельности, эффекты «второго, третьего неба» и пролетов «сквозь них».

Заметьте, и в первом, и во втором случаях глаза как внешние ор­ганы зрения работают в обычном режиме, бесстрастно поставляя мозгу по nervus opticus эскиз вполне реалистической, «штатной»[4] картинки действительности. (Я специально взял оба примера, когда методы вхождения в ИСС не влияют ни на физиологию глаза, ни на физиологию глазного нерва).