Выбрать главу

Причем, в случае с микробами задача не проще, чем с клетками, а сложнее, ибо слишком зыбко равновесие меж их необходимым по­зитивным и неизбежным враждебным влиянием. Особенно с учетом их численности и суммарной массы в организме. (По данным К. Хам­фриса, общий вес живущих в и на человеке микроорганизмов (микро­бов) — около 3 килограммов.)

Puto, что действо многомерного построения живой ткани из триллиона живых организмов, кардинально меняющих свою форму и степень своей сложности в процессе создания из них нового ор­ганизма, нестерпимо тяжело для представления.

Необходимость «попутного» осознания того, что этот процесс должен происходить параллельно с творением новых миллиардов живых, капризных и сложных микросуществ, требующих безоши­бочного управления с момента своего возникновения, делает кар­тину еще более невнятной и непредставимой, особенно для homo, уверенного, что все происходит «само по себе».

Необходимость понимания того, что строительство, параллель­ные ему создание и управление, должны быть сверхточно коор­динируемы и геометрируемы не только в пространстве, но и во времени, может только добавить непредставляемости, сделав ее абсолютной.

Предложенный когда-то С. Р. Кахалем способ умозрительного увеличения всех сегментов «цитологического театра» организма homo в три тысячи раз примерно до соответствия размеров одной клетки простому яблоку, годится, puto, только для самого С. Р. Ка­халя.

(Любого другого человека это «умозрение» своей сверхмасштаб­ностью перерождающихся живых электризованных конструкций, равных по величине Мадриду или Санкт-Петербургу, может только «свести с ума».)

Посему я могу предложить гораздо более простой пример рабо­ты мозга.

Возьмем самое рутинное и банальное действие, в самом про­стом из всех органов — в кишке. (Пусть это будет незатейливая под­вздошная кишка ileum.)

Трихинелла ( Trichinella ), паразитический червь, свирепый и лов­кий, пробираясь по подвздошной кишке homo, вынужден лавиро­вать меж микровыростами, выстилающими ileum изнутри.

Червь силен, голоден и, в силу своей принадлежности к касте опытных паразитов, достаточно опасен.

Иммунные клетки немедленно концентрируются по пути его проползания, повторяя и предвосхищая зигзаги его движения. (Это предвосхищение не содержит никакой мистической компоненты, движение Trichinella однотипно и «известно» клеткам.)

Но!

Змейкообразная концентрация клеток служит лишь одной цели: иммунные клетки просто «сдергивают» протеиновые микрочасти­цы с червякового брюха. И только для того, чтобы переместить их в ближайший лимфатический узел, для «ознакомления» с ними Ф­ з В-клеток лимфоузла.

Это «ознакомление» необходимо, так как попавший в кишечник червь может иметь в высшей степени индивидуальные черты, обу­словленные мутациями, средой зарождения, возрастом et cetera.

Лимфоузел, ознакомившись с характеристиками паразита, бы­стро порождает несколько миллионов новых клеток, ориентиро­ванных на его индивидуальные особенности.

Ничего не подозревающая трихинелла комфортно ундулирует по кишке, когда ей под брюхо вбрасываются эти клетки.

Клетки подготовлены так, чтобы трихинеллино брюхо неминуе­мо начало бы проскальзывать, теряя «зацепление» со стенкой ileum. «Зацепление», которое дает червю необходимый ритм и обеспечи­вает максимальные латеральные сгибания (ундуляцию), становится невозможным.

Червь на мгновение теряет точки опоры и (соответственно) часть вилятельной энергетики.

Именно в этот момент стенки кишечника активируют жировые клетки, до этой секунды безмолвствовавшие.

Происходит легкий спазм, вероятно, дезориентирующий червя и вызывающий прилив жидкостей.

Лишенная всяких точек опоры, возможностей энергичного дви­жения и зацепления за стенки, трихинелла вымывается.

Это только одно (причем самое примитивное) действие из пример­но двух-трех миллионов различных процессов и действий, ежеминут­но совершаемых в организме. Естественно, все эти действия, прямо или опосредованно, контролирует и направляет мозг, так как кишеч­ник своего «мозга» или иного координирующего центра не имеет.

Несмотря на всю простоту действия, стоит, вероятно, обратить внимание на его ювелирность, многоходовость и гениальность.

Номинировать даже данную задачу с кишкой и червем как, услов­но говоря, «примитивную», absolute, невозможно.

Понятие «интеллектуальная» к ней тоже не подходит, рядом с ней оно микроскопично. Это понятие не соответствует масштабам, точности и гениальности работы мозга, более того, оно нелепо при­менительно к этой ситуации.

Но это нелепое сопоставление, opportune, превосходно указыва­ет нашему «интеллекту» его истинное, строго декоративное место.

Подобная задача в миллионы раз превышает по сложности лю­бую самую сложную научную или техническую задачу «интеллек­туальной эпохи», и для общечеловеческого коллективного интел­лекта, которое мы считаем выдающимся явлением в мироздании, является полностью неразрешимой.

В начале XXI века, ценой большого труда, затрат и усилий, и то очень условно, удалось сделать одну рукотворную одноклеточ­ную бактерию. ( Micoplasma micoides JCVI-syn 7, или Micoplasma labo- ratorium .)

Говорю «условно», так как Micoplasma laboratorium — это самая обычная бактерия, в которую инсталлирован искусственно набран­ный геном. Дерзость и блеск этого открытия Дж. Крейга Вентера только подчеркнули реальную дистанцию, которая существует от сегодняшнего дня до возможности создания с «нуля» хотя бы одной живой клетки.

Дистанция огромна и не имеет даже приблизительного числово­го обозначения.

Комичность ситуации заключается еще и в том, что эта лабора­торная псевдоклетка создана благодаря усилиям того самого го­ловного мозга человека, который без участия интеллекта человека легко и без запинки руководит успешным творением сотен трилли­онов клеток.