Принципиально той же системы аргументации придерживался и С. Рейнак. Правда, он отказался от представления о том, что скотоводство возникло на базе бродячей охоты ранее земледелия, допустив возможность комплексного становления производящего хозяйства в рамках одного этноса. Он уточнил также и тезис о свободном размножении тотемов на племенной территории, указав, что для этого не только члены рода, обладающие данным тотемом, не должны были использовать его в пищу, но и их соседи не могли на него покушаться. Переход к поеданию тотемов С. Рейнак связывал с возникновением, идеи обретения таким способом священной силы, которая будто бы переходила с тотема на человека. Он считал, что мысль о хозяйственной полезности домашних животных явилась следствием развития этой практики. М. Панкрициус, которая также пыталась обосновать тотемическую теорию доместикации, привлекла для этого широкие фольклорные материалы и образцы палеолитического пещерного искусства [851, с. 338–350].
Искусственность построения тотемической теории доместикации не позволила ей сколько-нибудь прочно укрепиться в науке. Гораздо больше последователей нашлось у другой теории, которая утверждала, что первоначально доместикация животных имела своей целью их содержание ради жертвоприношений богам или духам. Как отмечалось выше, автор этой теории Э. Хан указывал на ту большую роль, которую жертвоприношения быков играли в древних религиях, и ставил эту практику в прямую связь с культом луны. Правильно отмечая тот факт, что использование домашних животных в качестве тягловой силы и для получения ряда важных вторичных продуктов скотоводства стало возможным лишь через длительное время после завершения доместикации, Э. Хан не находил иной причины для одомашнивания животных, кроме религиозной. Он утверждал, что молочное хозяйство, обычай кастрации быков, земледелие и плуг также возникли из ритуалов [621]. Тем самым этот исследователь положил начало иррациональному объяснению происхождения различных элементов культуры (см. об этом [698, с. 18–26]). Его главный аргумент, который до сих пор находит место в работах его последователей, заключался в том, что древнейшие письменные и изобразительные свидетельства о скотоводстве в странах древнего Востока дошли до нас в религиозном контексте.
Другие сторонники религиозной теории доместикации пытались расширить ее фактологическую базу и, привлекая этнографические данные, доказывали, что примитивное скотоводство имеет якобы прежде всего не хозяйственное, а религиозное значение. Так, Б. Лауфер подчеркивал, что народы Восточной и Юго-Восточной Азии не используют многих продуктов скотоводства, тогда как домашние животные и птицы играют огромную роль в их религиозной практике (.гадания, жертвоприношения) [735, с. 251–255]. К. Майнхоф на африканских этнографических материалах стремился обосновать идею, согласно которой скотоводство возникло тогда, когда человеческие жертвоприношения стали сменяться жертвоприношениями скота, причем для основных культовых целей был приручен бык, а для мелких жертвоприношений и праздников — овцы и козы. Вслед заЭ. Ханом возникновение обычая кастрации скота он также связывал с ритуалом [793, с. 72–74].
Таким образом, в начале XX в. оформилось четыре подхода к объяснению причин возникновения скотоводства: 1) одомашнивание животных для хозяйственных нужд; 2) содержание животных-«любимчиков» для удовольствия; 3) теория симбиоза; 4) религиозная теория доместикации. С тех пор и поныне в работах многих зарубежных авторов часто встречаются элементы всех или по меньшей мере двух из этих теорий в разном соотношении. Так, Ф. Гребнер реконструировал механизм возникновения скотоводства в условиях симбиоза между животными и охотниками, следовавшими за их стадами. Он считал, что такая охота порождала в человеческих коллективах особые чувства к животным, связанные с тотемизмом. Однако в отличие от Ф. Джевонса и С. Рейнака Ф. Гребнер рассматривал религиозное отношение к животным как духовную оболочку процесса доместикации, а не как главную его причину [617, с. 1030]. Б. Клатт отвергал идею доместикации по хозяйственным мотивам, как анахронизм, ссылаясь на содержание животных якобы исключительно для удовольствия у многих отставших в своем развитии народов, а также сочувственно излагая положения религиозной теории доместикации [715, -с. 6–7]. Соглашаясь с Э. Ханом в том, что домашние животные широко используются в ритуалах, С. Д. Форд писал, что доместикация могла иметь своей целью обеспечение бесперебойного снабжения людей мясом, а ритуал, независимо от того, возник он до или после нее, мог служить той же цели [582, с. 457]. К. Вейлэ считал, что первоначальное приручение происходило по самым разнообразным мотивам, не связанным с желанием человека извлечь какую-либо хозяйственную пользу из него. Лишь в обстановке оседлоземледельческого быта могла возникнуть мысль о полезности прирученных животных [76, с. 108]. С другой стороны, Л. Крживицкий допускал возможность доместикации животных-тотемов [172, с. 91, 92].
Наиболее последовательными противниками религиозной теории доместикации в зарубежной науке довоенного времени были У Сирелиус и представители Венской культурно-исторической школы. У. Сирелиус [937] указывал, что древнейшим способом использования прирученных животных была их дрессировка для целей охоты, приводя в пример охоту с соколами, бакланами, гепардами и т. д. В соответствии с этим У Сирелиус считал, что древнейшие домашние олени выполняли функцию манщиков, прежде чем они стали служить для транспортных нужд. И лишь много позже возникло кочевое оленеводство. В то же время он справедливо делал оговорку, что охотничьи животные зачастую не оставляют потомства и поэтому не могут основать домашнюю популяцию. Поэтому в качестве одного из возможных путей приручения оленей он называл загонную охоту с изгородями. В противовес Э. Хану и его последователям У. Сирелиус выдвинул рациональное объяснение появлению кастрации животных, в которой он видел средство уменьшить напряженность в стаде. Пытаясь обосновать идею очень раннего появления упряжного оленеводства, У Оирелиус указывал на находки полозьев саней будто бы каменного — века. Однако датировка этих находок впоследствии была признана спорной, равно как и связь их с оленьей упряжкой, с чем согласился и сам У Сирелиус (см. об этом [193, с. 87, 88; 828, с. 99—100]).
Отрицание религиозной теории доместикации было одним из принципиальных моментов в исторических построениях В. Шмидта и В. Копперса, которые считали культ животных чертой, характерной исключительно для южного культурного круга. Они не видели истоков доместикации и в институте «любимчиков», правильно подчеркивая, что наличие «любимчиков» не ведет автоматически к возникновению скотоводства. Вместе с тем первоначально они отрицали и хозяйственные основы доместикации, полагая, что оленеводство родилось на базе симбиоза, возникшего в условиях специализированной охоты [925, с. 509, 510]. Однако после исследования Ф. Флора, утверждавшего, что лишь собака и свинья могли быть приручены в результате симбиотических связей с человеком, тогда как другие животные были одомашнены по хозяйственным соображениям (олени, в частности, ради мяса и под вьюк) [581, с. 44, 92, 93], В. Копперс изменил свое мнение. Отметив, что охотники никогда не практикуют бесполезное истребление животных, В. Копперс доказывал теперь, что главной причиной доместикации была хозяйственная необходимость [721, с. 179–185].