Реэт комкала и теребила носовой платок и смотрела на Роогаса мокрыми от слез глазами.
Роогас подумал, что Реэт Лапетеус совсем другая, более чувствительная и нежная, отнюдь не такая уж трезвая и рассудочная, как он считал.
— Что-то я… сказала товарищу Хаавику. Поверил он или нет, я не знаю. Этого я никогда больше не узнаю. Виктор согласился отвезти меня в Пирита. Между прочим, товарищ Хаавик жил также в Нымме. Да что я об этом говорю, вы и сами знаете. Скажу только, что он направлялся в Нымме и по дороге мог завезти меня домой. Но он не отказался поехать и в Пирита. Виктор — мы всегда называли его по-домашнему Виктором — уважал Андреса, как настоящий друг, и меня тоже. Я ему очень обрадовалась, потому что такси не было, а ожидать ночью женщине одной неудобно.
Я с радостью села в машину. Товарищ Хаавик рассказал, что он не смог принять участия в вашей встрече. И приветствовал вас из Раквере. Сделал он это? Конечно, позвонил, в таких вещах он был крайне корректен. Ужасно грустно знать, что его… нет… больше. Мы как раз свернули на дорогу в Пирита… Извините, об этом мы уже говорили. Я совсем не в себе. Повторяю одно и то же, трачу ваше время.
— Вы помогли мне многое лучше понять, — возразил Роогас. — У вас и вашего мужа сейчас трудные дни. Желаю быстрее поправиться, набраться сил, чтобы преодолеть все это.
Реэт задержала его:
— Что Андреса… ожидает?
И когда Роогас не сразу ответил, торопливо добавила:
— Простите, что я так спрашиваю. Я очень беспокоюсь о нем. Вы, наверно, не можете ответить? Извините меня.
— Могу, но не умею, — сказал майор Роогас. — Нарушение правил движения, повлекшее за собой особенно тяжелые последствия, наказывается лишением свободы на срок от двух до семи лет. Но это решаем не мы, а суд.
— Я ни в чем не обвиняю своего мужа, — повторила Реэт, — И Виктор не обвинял бы. К сожалению, он уже не может ни понять, ни защитить Андреса… Я упрекаю только себя. И почему все так получилось?
— Успокойтесь. Суд обязательно учтет все.
Реэт прошептала:
— Спасибо вам, товарищ Роогас. Большое вам спасибо.
На следующий день, придя к пострадавшему, Роогас сразу же почувствовал, что Лапетеус или догадывается, или все уже знает и что он не скажет ничего нового. И тут же в голове мелькнул вчерашний вопрос: известно Лапетеусу, кто ехал в «Москвиче» или нет?
— Вы пришли… снова?
— Я не успел обо всем поговорить.
— Я полностью понимаю… последствия своего поступка.
— Вы знаете, на чью машину налетели?
После короткой паузы Лапетеус произнес:
— Да.
— Когда вы об этом узнали?
Больной не ответил.
— Вы узнали встречную машину?
Майор Роогас напрягся. Чем дольше Лапетеус молчал, тем больше возрастало волнение.
— Нет, — наконец сказал он.
У Роогаса отлегло на сердце. Откуда Лапетеус узнал, кто ехал в машине, с которой он столкнулся, не имело значения. Теперь Роогасу было гораздо легче смотреть на Лапетеуса.
— Мы выяснили, что Хаавик был в Раквере и в Таллин вернулся ночью, — Роогасу казалось, что Лапетеус должен знать это. — В городе Хаавик случайно встретил вашу супругу, которая попросила отвезти ее в Пирита к подруге.
Лапетеус молча принял слова Роогаса. Он полулежал на подушках, дышал прерывисто и часто. Роогас знал, что у Андреса тяжело повреждены легкие, что он страдает от недостатка кислорода и врачи не обещают твердо, поправится Лапетеус или нет. Роогас заметил взгляд больного — недоверчивый, отталкивающий.
— Когда… вы… принесете мне… акт… или… протокол допроса… для подписи?
Роогасу не так странным показалось содержание вопроса, как то, что Лапетеус именно сейчас такой вопрос задал.
— Официальные документы оформляет лейтенант Филиппов, он придет к вам завтра.
Он счел нужным добавить:
— Мы слишком хорошие знакомые, за несколько часов до несчастья я был вашим гостем. И не могу вести следствие по вашему делу.
Лежавший промолчал. Затем вдруг спросил:
— Вы были на похоронах?
— Да — Каартна, Пыдрус, Паювийдик и я. Меня просили передать вам привет от всех.
На момент лицо Лапетеуса оживилось.
— Спасибо.
Роогас хотел было уже подняться, но Лапетеус спросил:
— Как… с моей женой?
— Она поправляется. Через неделю выйдет из больницы.
— Вы знали в свое время Реэт Силларт?
— Очень поверхностно.
Ничего другого майор Роогас ответить не смог…
ГЛАВА ШЕСТАЯ
По рекомендации Андреса Лапетеуса Лаури Роогаса назначили на работу в Вильяндиский леспромхоз. Уладив это дело, Лапетеус почувствовал себя хорошо. После некоторого колебания позвонил Хельви и с удовлетворением услыхал в ответ: «Я не сомневалась в тебе». У Лапетеуса осталось впечатление, что этими словами Хельви хотела дать понять гораздо больше. «Похоже, что она примирилась с положением, — подумал Лапетеус. — В конце концов, я был не первый у нее». Гнусная мысль. Лапетеус ощутил это и заверил себя, что Хельви замечательная женщина и очень хорошо, что они опять могут разговаривать друг с другом и при этом ничто не скребет за сердце.
«Она преодолела это».
Лапетеус хотел, чтобы так оно и было, и убедил себя поверить в это.
Он позвонил Пыдрусу и Хаавику, послал записку Паювийдику, чей адрес поручил выяснить инспектору по кадрам.
Ресторан, куда Лапетеус повел своих товарищей, гудел как улей. Оркестр все время играл одно и то же. Видимо, кто-то платил.
— Пригласил бы вас домой, но у меня тесно, — сказал Лапетеус. — К тому же и хозяйки нет, некому все сделать, приготовить, мать болеет.
— А я думал, что ты с Каартна свадьбу сыграешь, — произнес Паювийдик.
Лапетеус многозначительно улыбнулся.
— Мы с Хельви решили по-другому. Свадьбы не получилось, но дружба осталась. Порой бывает и так. Между прочим, недавно мы с ней устроили на работу майора Роогаса, что было не так уж просто.
Он подробно рассказал Хаавику и Паювийдику о Роогасе и о том, что теперь последний работает в Вильянди.
— Роогас честный человек, — заметил Пыдрус. — Не понимаю я Юрвена.
Настроение у Лапетеуса все поднималось, он подумал, что теперь никто не может указать на него пальцем.
Паювийдик сказал:
— У меня даже дух захватило, когда Роогас в тот раз спросил: «Нет ли где-нибудь бесхозного автомата или винтовки?» Шапку долой перед таким человеком! Что-то не пойму я, какой это штуковиной взвешивают людей призванные и назначенные деятели. Ты, капитан, все же настоящий гвардеец.
— Да уж те, кому доверены весы, свое дело знают, — Хаавик выразительно посмотрел на остальных и перевел взгляд на танцующих.
Ему было скучно. В ресторане, правда, появлялись все новые посетители, но женщин, которые заинтересовали бы его, он не находил. При этом думал: продолжаются ли отношения Андреса с Хельви? Возможно. Но, несмотря ни на что, он не верил Лапетеусу.
Паювийдик с издевкой заметил:
— Шутник, ты думаешь, что если бог дает должность, так он и разумом наделяет?
Хаавик не терпел Паювийдика, в его присутствии несколько терялся. Он сделал вид, что не расслышал.
— Тебя послушать, так создается впечатление, что ты делишь человечество на две части, — ответил за него Пыдрус. — На начальство, или на дураков, и на подчиненных, или умных.
Хаавик захохотал. Засмеялся и Паювийдик.
— Это не совсем так. Тупицы есть и среди руководителей и среди руководимых. Процент болванов там и тут примерно одинаков. Но дурость отдающих приказы видна дальше, чем глупость выполняющих приказы. Вот в чем дело. Я бы хотел, чтобы на высоких постах находились только такие люди, которые могут поделиться умом. А кое-кто из тех, кто со рвением лезут вверх, забывают, что чем выше ты взберешься, тем ясней видна скудность твоего умишка. Я что, опять глупости говорю, Виктор?